мы не ропщем на судьбу, принимаем ее такой, какой выдалась. Мы взваливаем изрядную долю вины и на свои плечи, однако, наверное, закономерен вопрос: уравновешивают ли эти потери – всему миру известные «социалистические блага», среди которых не последнее место занимают деградация природы, общества и личности, разгул преступности (и это в крае, который не знал, что такое тюрьмы)?! Стоит ли после этого удивляться тому, что мы тоже хотим впредь сами определять свою судьбу, не разрывая связующие нити с народами, с которыми прошли вместе через все страдания и беды, и завязать прямые отношения со всеми другими, кто готов дружелюбно протянуть свою руку, а самое главное – хотим мира в своем многонациональном Доме.
В общем-то, до недавнего времени весь казахстанский вавилон достаточно мирно уживался. Это явно не устраивало некоторых как внутри, так и за пределами республики: мол, почему это Казахстан спит, когда весь шатающийся Союз бурлит?! Вот и проснулись отдельные уральские и северо-казахстанские декоративные казаки, для которых, по образному выражению Владимира Максимова, ничего святого нет: «алтарей, чужого добра или жизни, родни или клятвы», и выдвигают сепаратистские требования. Можно представить, как они взревели от восторга, услышав мощный глас Александра Исаевича, возбуждающего их аппетиты. А ведь русские, а также полностью обрусевшие украинцы и белорусы (чем не претворение высокой мечты имярека; но только почему-то представительная украинская делегация, посетившая нас, очень опечалилась, узнав об этом) живут намного лучше, чем коренное население, не берусь сравнивать с россиянами. И до сих пор не сожалели о своем казахстанском гражданстве.
Нашего же земляка Кузьмина («Молодая гвардия», № 7–8, 1989 г.), видимо, раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, – с явным превышением поддерживаются его территориальные притязания к Казахстану, а с другой – все-таки хоть не намного, но отдаляют его от блаженных теплых южных морей, где наш «гвардеец» мечтает без всяких виз и таможенных препон греть свои неутомимые ноги.
Заметно, еще по «Архипелагу», Александр Исаевич не жалует казахов. Такое бывает: кто-то кому-то нравится, а кто-то кому-то нет – это дело вкуса. Скажем, Достоевский и Вернадский очень доброжелательно отзывались о казахах, а того же Кузьмина при одном упоминании о евреях и казахах трясет.
Нам остается только сожалеть, что Солженицыну больше нравится компания Кузьмина.
Александр Исаевич так талантливо живописует наше духовное состояние, показывает такое знание наших умонастроений: если затронуть нацию – «Тут уж ничто не удержит в вечном смирении, тут мы с гневной смелостью хватаем камни, пики, ружья и кидаемся на соседей»…
Трудно предположить, что он не понимает, как его Слово отзовется в нашем полуобезумевшем Союзе. Думать, что Украину и Белоруссию можно легко пристегнуть к солженицынскому «Российскому Союзу» или же, что украинцы, не раздумывая, отдадут солидное кусище своей территории