угрожала территориальной целостности не только России, но и самой Пруссии. В своем донесении 23 февраля 1854 г. Мантейффелю Бисмарк писал: «Независимая Польша только тогда перестанет быть решительным врагом Пруссии, когда мы пожертвуем для ее приданого те земли, без которых вообще не сможем существовать: земли по нижней Висле, Познань и все, что говорит в Силезии по-польски. Но даже и в этом случае мы бы не смогли быть уверены в мире с ними, возникни у нас затруднительное положение»[231].
Для Австрии, по мнению Бисмарка, польская проблема наоборот была не так важна, чтобы жертвовать ради нее хорошими отношениями с Западом. Бисмарк опасался того, что, начав войну против России, Австрия едва бы смогла противостоять реализации английской и французской программ образования польского государства: «Эти проекты до сих пор так и не были отклонены в Лондоне и Париже, и они рано или поздно со всей решительностью могли выступить на первый план как единственное средство к ослаблению российского могущества»[232].
Восстановленная Польша предоставляла Англии, Франции и Австрии ряд преимуществ. Самое главное состояло в существенном ослаблении Пруссии и России в экономическом и военностратегическом планах. Независимая Польша стала бы самым преданным союзником западных держав и длительной гарантией от реваншистских планов протестантской Пруссии и православной России. В таком сценарии решения польского вопроса Австрия также могла рассчитывать на территориальную компенсацию в устье Дуная[233], а Франция обрести «гораздо более внушающее опасение превосходство, чем у современной России»[234]. Подобной перспективе, по мнению Бисмарка, можно было противостоять лишь в тесном союзе Пруссии с Россией. Интересно, что еще накануне Восточной войны на такой вынужденный для Пруссии альянс, вызванный вероятностью восстания в польских землях, обращал внимание в разговоре с принцем Вильгельмом английский принц Альберт Заксен-Кобург-Готский[235].
Такому прусско-российскому тандему способствовали происходившие в то время в международных отношениях изменения. 2 декабря 1854 г. Австрия заключила союзный договор с морскими державамиII, по которому три договаривавшиеся державы обещали не заключать с российским императором никаких отдельных соглашений без общего предварительного обсуждения. «Ради Самого Господа Бога – не подписывайте!»[236]– телеграфировал Мантейффель австрийскому министру-президенту графу Карлу Фердинанду фон Буоль-Шауэнштайну. Этот шаг оттолкнул от Австрии Пруссию, весь Германский союз и, фактически, перевел ее в статус врага России. Пруссия же была исключена западными державами из начавшихся в Вене переговоров. После этого Бисмарк впервые решительно писал Мантейффелю о возможном поведении Пруссии: «Я бы не считал отчаянной войну в союзе с Россией против трех держав, участниц договора 2 декабря»[237].
Справедливо предположить, что на это заявление Бисмарка