во Франкфурте и пришел к выводу, что свидание двух императоров было делом уже решенным. Скрытность Горчакова в изложении деталей подготовки встречи Бисмарк объяснял желанием показать, будто бы «Россия спокойно ожидает предупредительности со стороны Франции»[274]. Местом встречи, полагал Бисмарк, будет Штутгарт. Он писал Мантейффелю, что Пруссия «более не может быть посторонней этой встрече» [275] и должна стремиться участвовать в ней. Бисмарк считал, что Пруссия вновь займет в Германии лидирующее положение, «когда благодаря встрече трех монархов, возможность будущего альянса станет более реальной» [276].
В беседе с Горчаковым Бисмарк затронул вопрос о российско-австрийских отношениях. Российский министр иностранных дел ответил, что точка зрения императора в этом вопросе после коронации не изменилась. Австрия не могла изменить холодности России, которая утратила мнимую веру в свою солидарность с «австрийским» консерватизмом. Горчаков уверял Бисмарка в том, что, сохраняя свою внешнеполитическую линию, Франция займет утраченное Австрией место, и «единение России, Пруссии и Франции на месте прежнего альянса обеспечит мир в Европе и укажет предел австрийскому честолюбию на Востоке и в Германии». [277] Из письма следует, что Горчаков «сформулировал такой тройственный союз целью своих усилий», не исключая возможности вступления в него Англии, о которой отозвался с меньшим недружелюбием, чем к Австрии.
При этом Бисмарк был осведомлен о том, что после многочисленных просьб австрийской стороны Александр II дал свое согласие встретиться с Францем-Иосифом в Ваймаре на обратном пути из Штутгарта. Опасения Бисмарка насчет возможности восстановления иллюзии Священного союза развеялись полученными от Горчакова уверениями, что Александр II, «учитывая легко возбудимое недовольство французского императора, в любом случае желает уклониться от того, что может быть достигнуто в этом смысле[278], и поэтому считает одновременную встречу с нашим всемилостивым господином и императором Австрии недейственной»[279].
На этом фоне более перспективными выглядели переговоры в Штутгарте. Узнав о том, что в силу ослабленного здоровья прусский король не сможет приехать на встречу, Александр II выразил представленному ему Горчаковым Бисмарку «свое сожаление»[280]. Если бы не душевное расстройство прусского короля и противоборство политических течений при берлинском дворе, встреча трех монархов в Штутгарте произвела бы грандиозный эффект в Европе и непосредственно в Германии. Сам царь отмечал, что «свидание и без того тревожит германских князей»[281]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного