однополчанам, однако не знал, сохранился ли полк Сумских гусар или его расформировали. Пока наводил справки, настал октябрь, и в первых же его числах пришла весть о том, что армия Наполеона выходит из Москвы. В это же время Иван узнал, что капитан Александр Никитич Сеславин, которого он помнил по отступлению от Витебска как адъютанта командующего 1-й армией генерала Барклая-де-Толли, начал собирать партизанский конный отряд, чтобы бить отступающего француза и с тылу, и с флангов, и в лоб маневренней и жесточе, чем регулярные войска, – собирал он этот отряд из остатков Сумских гусар, которые понесли огромные потери при Бородине. Именно разведка Сеславина сначала донесла о дне, когда Наполеон собирался покинуть Москву, а потом и уточнила путь, по которому отправились французы. Это была Старая Калужская дорога.
Привез весть сам Александр Никитич, явившийся в госпиталь навестить друзей-однополчан, а заодно и Ивана, потому что знал обоих Державиных: и отца, и сына. Сеславин был невысокий, но крепкий, широкоплечий, даже с виду сильный, словно Геркулес, с буйно-кудрявой, давно не стриженной головой и усами, которые он то и дело норовил подкрутить, да никак не удавалось, ибо они были короткими и жесткими.
Сеславин позвал Ивана в свой отряд, объяснив задачу:
– Наш супостат пошел на Калугу. Думает прорваться на Боровскую дорогу, выйти на юг России и там устроить себе зимние квартиры. А Кутузов хочет повернуть его на Старую Смоленскую дорогу. Пусть Наполеон валит отсюда тем же путем, которым пришел в Россию, теми же деревнями, которые выжег и вычистил. А мы станем его угрызать со всех сторон, гнать, не давая передышки, не позволяя свернуть на лесные затаенные тропы, не давая мародерам пограбить в тех деревнях и имениях, которые еще уцелели. Ну и, конечно, будем бить врага без пощады!
Конечно, на другой же день Иван присоединился к отряду Сеславина. В дальнейшем все вышло так, как пророчил командир партизанских соединений. Под Тарутином дорогу французам преградила русская армия. Французы, привыкшие к тому, что неприятель отступает, теперь были поражены неистовством нападения, приходили в ужас от ярости, увлекавшей вперед русских во время атак, и боевой дух захватчиков изрядно падал.
Наполеон попытался вильнуть на Новую Калужскую дорогу, однако Кутузов навязал ему бой под Малоярославцем, и в конце концов французам ничего не оставалось, как тащиться по Старой Смоленской дороге – навстречу неумолимо наступающей зиме.
Однако пока шумел осыпающейся листвой октябрь, леса еще не оголились – и конникам Сеславина было нетрудно близко подобраться к врагам, чтобы громить команды французских фуражиров или отставшие от обозов отряды. Поэт Василий Андреевич Жуковский в стихотворении «Певец во стане русских воинов» напишет:
Сеславин где ни пролетит
С крылатыми полками,
Там брошен в прах и меч, и щит
И устлан путь врагами!
Иван Державин был горд, что находился в составе этих крылатых полков!
Посол Российской империи
Париж, 1832 год
«Господин гусар Д., я знать, что вечер ближний