Николаса.
– Присаживайтесь, друг мой, я вижу, вы из благородной семьи.
– Зависит от того, что вы подразумеваете под благородством, – ответил Николас.
Повисла тяжелая пауза, но затем отец Евы расхохотался:
– Мне определенно нравится этот дерзкий человек! Не будем всё усложнять, давайте ужинать.
На скатерти, расстеленной прямо на земле, и вправду были угощения.
– Папа, Николас говорит, на отставших было совершенно нападение, теперь и мы в опасности.
– Глупости какие, – ответил отец. – Нас охраняют верные солдаты, всё будет хорошо. Надеюсь, никто не пострадал? Их просто ограбили?
– Они мертвы, – просто сказал Николас, но именно эти слова, сказанные без пафоса, прозвучали в темноте ночи устрашающе.
– О господи!.. – запричитала мать Евы и поднесла платок к глазам.
– Здесь опасно, – предупредил Николас. – Нужно отойти в сторону и затушить костер.
– Вы так в этом уверены? Без огня на нас могут напасть дикие животные.
– Самое страшное животное сейчас – это человек, и он готовится к нападению.
Все с ужасом смотрели на Николаса.
Отец Евы расхохотался:
– Да полноте, друг мой, ну что за страшилки на ночь! Давайте есть.
Николас взглянул на Кати́ долгим взглядом, и она кивнула в знак того, что услышала его.
Позже, когда Николас, припав спиною к дереву, отдыхал, она подошла и, присев рядом, предложила:
– Поспи, я покараулю.
– А вы?
– Я днем дремала в повозке, не сильно клонит в сон.
– Вас что-то тревожит?
– Как тебе сказать… Мы ушли из города, который будет разграблен… На нас нападают головорезы… Наверное, ты прав: я обеспокоена.
– Хаким остался в городе?
Кати́ повернулась к Николасу, и он увидел ее глаза. Он уже знал ответ, поэтому слегка пожал ее дрожащую руку и сказал:
– Он справится, поверьте. Этот тип и не из таких передряг выбирался.
Судорожно вздохнув, она кивнула в знак согласия и улыбнулась.
– Ты приехал из-за Евы?
Неожиданно для самого себя Николас ответил честно:
– Да.
– Это и хорошо, и плохо, – загадочно ответила Кати́. – Лучше бы ты поберег ее.
– За этим я здесь, но, знаете ли, для хлопка нужны обе ладони.
– Поверь мне, вторая ладонь не против хлопка.
– Я вижу ее интерес, но это могут быть лишь девичьи грезы. Она напридумывала себе бог знает что, но я не ее герой.
– Может, это и так, однако ты здесь, – сказала Кати́ и уже собралась встать, как оба – она и Николас – напряглись, услышав странный шорох.
Странные тени мелькали позади деревьев и сухого кустарника.
Николас прижал палец к губам. Кати́ испуганно на него посмотрела.
Он неожиданно громко произнес:
– Ну все, дорогая, кажется, тихо и безопасно, ложимся спать! – и совсем шепотом добавил: – Вы ездите верхом?
Кати́ кивнула.
Еще тише, в самое ухо, он приказал:
– Как