погладил скакуна по шее, ощущая ладонью дрожь животного. Прищурившись, словно это могло способствовать тишине, он ударил коня пятками в бока, предоставляя полную свободу в выборе скорости передвижения. Грохот копыт вонзился в ночной воздух, отдаваясь укоризненным эхом в голове воина.
Темный силуэт Марфы, расплывчатым пятном выделявшийся на фоне чуть более светлого неба, Каницар увидел буквально сразу же, как только покинул город. Она мчалась, не оглядываясь и даже не задумываясь о том, что кто-то может наблюдать за ней. Торопливость, граничащая с суетой, мешала девушке.
Ночь искажала предметы, перечеркивая их контрастными тенями и лунными бликами, придавая знакомому окружению необычайные сказочные очертания, делая их чужими и непонятными.
Каницар понимал, что игра теней путает Марфу, поэтому она излишне суетилась, оглядываясь по сторонам, ища продолжения дороги. Узнав знакомый пейзаж, поняв, куда следовать дальше, она устремлялась вперед. Некрупная, но довольно резвая лошадка с видимым удовольствием несла свою хозяйку, наслаждаясь ночной прогулкой.
Лес был редкий, и приходилось соблюдать приличную дистанцию, чтобы не обнаружить себя.
Каницар благодарно похлопал своего жеребца по шее, понимая, что он способен без особого напряжения не просто догнать лошадь Марфы, но и оставить ее далеко позади. То, что приходилось прятаться, замедляло движение преследователя, но все же шансов скрыться у Марфы не было.
Уверенная посадка девушки напомнила Каницару, что Марфа – дочь воеводы, с детства приученная к верховой езде. В ее движениях, наполненных свободой, сквозила радость, испытываемая от быстрой скачки. Сливаясь с лошадью в единый силуэт, она напоминала птицу, летящую над травой.
Справа, по ходу ее движения, между кустами и редкими деревьями заблестела в лунных лучах поверхность реки. Небольшая рощица закончилась просторной поляной с огромным раскидистым дубом, возвышающимся в середине темным гигантом. Поляна выглядела пустой, но Марфа вела себя так, словно кого-то увидела.
Она резко остановила лошадь, легко соскочила с нее, продолжая по инерции стремительный бег, влетела в объятия человека, тенью отделившегося от ствола дуба.
Девушка смотрела снизу вверх, вглядываясь в лицо, скрытое сумраком. Даже ночь не могла спрятать улыбку, светящуюся на ее лице.
Марфа гладила руками грудь стоящего перед ней человека.
Каницару показалось, что он отчетливо слышит, как громко бьется ее сердце.
Страстность объятий девушки заставила его поморщиться, вызывая легкое чувство брезгливости, испытываемое по отношению к противоположному полу.
Ухмылки, ужимки, сладкие речи, не совпадающие с мыслями, – все эти сугубо женские черты вызывали в бывалом воине недоумение, непонимание и – как следствие – страх.
Сила и мужество, битва лицом к лицу – вот вещи понятные, простые и близкие его сердцу.
Ему нравилось женское тело, извивающееся от боли и сладострастия. Наличие