остановили последнее движение руки.
– Настасья, спрячь девушку под холстину. – Мужчина казался даже более спокойным, чем в тот момент, когда отвечал на вопросы Везнича.
Он скинул с себя кафтан и бросил его на телегу.
Везнич заметил закрепленную у него на спине короткую саблю, которая была спрятана под верхней одеждой и теперь стала доступной для сражения.
Марфа смотрела снизу вверх на волхва. Спокойный взгляд и ровный тон голоса подействовали на Везнича успокаивающе.
– Я спрячусь здесь, не волнуйся. – Девушка нырнула под ткань, сливаясь с барахлом в телеге.
– Чего по ночам шляемся? – крикнул один из встречных всадников, находясь еще на приличном удалении. Все молчали.
Не получив ответа, дозор направился к путникам.
– В Киев торговать едем. – Хозяин телеги говорил негромко, дождавшись, когда всадники приблизились вплотную. Его физиономия выглядела глупейшим образом.
– Чем торгуете? – Дозорный направился к повозке, показывая всем своим видом, что намеревается проверить ее содержимое.
– Так ведь ясно чем – девицами прекрасными. Показать? – Спутник вытащил саблю и нагнулся к телеге, демонстрируя своим видом, что концом клинка готов откинуть ткань, укрывающую ее содержимое.
Везнич взялся за нож, полный решимости прыгнуть и разорвать любого, кто осмелится причинить вред Марфе. Он уже ненавидел своего случайного спутника.
– Хочешь меня? – раздался скрипучий жуткий голосок вместе с появившейся из-под полога головой Настасьи. Ее лицо было грязно и искажено нелепой гримасой, от которой одновременно хотелось смеяться и плакать.
– Тьфу на тебя! – дозорный отпрянул в сторону. – Это что? Баба, что ли? Или пацан-недомерок?
Везнич и сам растерялся, видя такое преображение еще совсем недавно миловидной девушки.
– А я и сам не знаю… – торговец сделал недоуменное лицо. – Но оно злое, как собака. Охраняет имущество.
Дозорный махнул рукой, выругался, досадуя на себя за испуг, и направил коня прочь, следуя своей дорогой.
– Тормози, родимые! – Бородач натянул поводья, останавливая влетевших на постоялый двор лошадей, чувствующих отдых и кормежку.
Колеса телеги расплескали похожую на кукиш лужу, на мгновение оголяя покрытое слизью дно.
Шум стекающей воды еще некоторое время заполнял пространство звуками, уступающими место необычной для постоялого двора тишине.
– Вымерли все, что ли, – недовольно буркнул хозяин телеги.
– Ага. – Бородач чихнул, смачно размазывая слюни по лицу. – Хоть бы лошадей приняли.
Отвратительно скрипнув, распахнулась дверь, из-за которой вслед узкой полоске света выглянула белобрысая голова сонного мальчугана.
– Тришка, кого там черти среди ночи принесли? – Интонация голоса, звучащего из глубины здания, не оставляла сомнений в том, что здесь люди не только спят, но и пьют.
– Люди тут, – ответил не оборачиваясь парень и, поеживаясь, нехотя выполз в ночную