что «она стоит перед ним», «имеет черту характера «а»», «имеет черту характера «b», …… «с ней произошло то-то и то-то», «в её жизни была такая-то история» и т. д… Предположим, что все эти убеждения Е ложны, за исключением первого, что она стоит перед ним. Предположим, однако, что все они, за исключением первого, истинны в отношении El (Elsie), которую E не видит и даже никогда не видел. С точки зрения принципа доверия Дэвидсона личное местоимение «она» указывает на El, а не на С, так как именно при этом предположении имеет место максимизация истинных убеждений. На самом деле, конечно же, местоимение «она» отсылает к С. И это объясняется принципом максимизации знания. Е знает, что С стоит перед ним, хотя больше ничего о ней не знает. Напротив, Е ничего не знает о El.
Как отмечает Уильямсон, кластерные дескриптивные теории референта, которые были опровергнуты Х. Патнэмом и С. Крипке, – частный случай принципа доверия Дэвидсона, призывающего к максимизации истинных мнений [23, p. 264]. Они не могут объяснить тот факт, что Е думает о С. Чисто причинная теория референта тоже не может это объяснить. В самом деле, предположим, что El находится в причинной связи с С. Поскольку С находится в причинной связи с Е, El находится в причинной связи с Е. Причинная теория не может ответить на вопрос о том, в силу чего тогда Е думает о С, а не о El.
22. ЭСЗ и петлевая эпистемология Витгенштейна
Выше мы уже затрагивали вопрос о связи между ЭСЗ и эпистемологией Витгенштейна (см. разделы 12 и 20). Напомним, что Уильямсон считает, что он знает, что у него две руки. Это просто знание-что о мире. В скептическом сценарии мозг-в-баке не знает, что у него две руки, несмотря на достаточно убедительный субъективный опыт, что у него две руки, поскольку, на самом деле, у него их нет. Поскольку знание – очевидность, убеждение Уильямсона, что у него две руки основано на очевидности, является обоснованным, тогда как убеждение мозга-в-баке, что у него две руки, не основано на очевидности, не является обоснованным.
Для Витгенштейна «понятие знания сопряжено с понятием языковой игры», то есть, как и у Уильямсона, с действием [10, § 560]. Языковые игры подразумевают петлевые предложения (ПП), которые суть логические («грамматические») истины, или достоверности. «У меня две руки» – ПП, а не знание в собственном смысле. В то же время ПП могут менять свой статус, превращаться в истинные или ложные эмпирические предложения. Благодаря этому и кроме того, согласно нашей интерпретации ПП, их природа трёхаспектна: помимо логического аспекта, у них есть эпистемический и натуралистический (парадигматический) аспекты [50][91]. Это значит, что грамматические предложения Витгенштейна и, в частности, ПП, не аналитические предложения в более или менее традиционном смысле этого понятия (Уильямсон вообще отрицает существование аналитических истин). В частности, предложение «У меня две руки» при определённых обстоятельствах может оказаться ложным. С несколько более общей точки зрения витгенштейновского к-реализма, концепты укоренены в реальности, а концептуальное/нормативное