что мы пропадали полдня. Поужинав и помыв посуду, уже был восьмой час, мы с тобой валились с ног. Мы готовы были лечь хоть так на деревянный настил, лишь бы нас не трогали до утра. Но тут матушка заявила:
– В девять начнутся гулянья у костра, собирайтесь. Только для начала сходите в баньку.
– В баньку париться? – с неприкрытым интересом спросила я.
– Паримся мы раз в неделю, а в остальные дни моемся простой водой из бочек, что нагрелась за день, – растолковал отец.
– Я боюсь спросить, мужчины с женщинами хоть не вместе моются?
– У нас баня делится на две части – мужскую и женскую.
– Фуф, это радует, – облегченно вздохнула я.
– Хорошо, но, а можно хоть не идти на костер? Мы просто валимся с ног, – взмолилась ты.
– Это неуважительно по отношению к нашим традициям, мы всегда все собираемся в новолуние – первый день по приезду и завершаем нашу воссозданную здесь жизнь в полнолуние – спустя две недели. Это наша традиция. К тому же это очень весело. Совсем необязательно там быть долго, часа будет достаточно.
Я посмотрела на тебя замученным взглядом и поняла, что нам не отвязаться.
– Где полотенце? Мы пойдем в баню, – безрадостно, но покорно проговорила ты.
– Сейчас все вместе пойдем, – сказала Василиса и стала собирать Ярославу с Глебом. – Мы ходим в баню здесь семьями.
Баня оказалась довольно просторная, разделенная на две равные половины. Каждая половина делилась перегородкой, где можно было переодеться, там так же было высокое узкое окно, через которое пробивался свет и давал освещение. А в самой парилке была подвешена масляная лампа, где горел фитиль. В слабом освещении и проходило купание из бочек с помощью подручных средств – ковшей. Всего было четыре бочки до метра в высоту, одна бочка рассчитывалась от трех до пяти человек. Помимо нас из других бочек мылись еще две семьи по три и два человека. Максимально там вмещалось 10 человек, так что остальные ждали своей очереди. Нас было пятеро, пока матушка справлялась с детьми – Глебом и Ярославой, мы зря время не теряли и поспешили поскорее разделаться с этим омовением. Тем более нас с тобой ужасно смущало, что здесь всё так открыто, я не привыкла демонстрировать свою наготу, причем совершенно незнакомым людям. А ты еще более целомудренная, слишком переживала по этому поводу. Поэтому мы хотели расправиться с этим как можно скорее. Сам шампунь именуемый щёлоком, по-простому это вода с золой, мы зачерпывали из небольшого глиняного сосуда, он напоминал слабо – мыльную воду. А потом из другой кадки мы ополаскивали волосы водой с отварами ромашки. Щёлоком мы мыли и тело с помощью самодельных грубо – волокнистых липовых мочалок. Нам показалось всё это странным и не внушающим доверия. Мы опасались, что после такой процедуры наше тело покроется прыщами, а волосы слипнуться на веки вечные. Кое-как расправившись со всем этим, мы побежали поскорее одеваться. Не зря мы пошили для себя еще простые рубахи, они очень кстати нам пригодились в качестве сменного белья. Оставалось только надеяться, что наши рубахи высохнут к утру.
Дождавшись, пока матушка