к управлению шефа жандармов было сделано не без моего участия. Не занимая высоких постов, вы не привлекаете нежелательного внимания со стороны и более свободны в своих действиях. Так вот, у меня появились основания считать, что царевича травили малыми дозами мышьяка на протяжении нескольких лет. Основанием к сему послужило мнение моего доверенного доктора Эллера, изложенное в его письменном заключении. Но следы преступления ведут за пределы Российской империи. Я предлагаю заняться расследованием, пусть пока и неофициальным, именно вам, ибо вы обладаете всеми необходимыми качествами для сей работы, а кроме того, это отличный шанс отличиться».
– И вы, Николай Владимирович, молчали об этом все годы, – с горечью сказал император, – ибо, зная вас, я не поверю, что оставили эту просьбу без внимания. И почему об этом ничего не сказано в сих тетрадях?
– Я без колебаний согласился взяться за это дело, государь, ибо невозможно оставить без возмездия виновников смерти цесаревича, – здесь генерал немного покривил душой, ибо первой реакцией на предложение министра были благоразумно не озвученные идиомы, цитирование коих было категорически запрещено не только в дамском, но и в обществе в целом. – Однако я не мог позволить себе идти к вам с докладом, не имея бесспорных доказательств. Тем паче, что сперва были определённые основания подозревать в сем преступлении королеву Пруссии и императрицу Германии Августу Саксен-Веймар-Эйзенахскую.
– Что-о, тетушку Августу?! – возмущённо спросил Александр Николаевич.
– Именно так, государь. И более того, по некоторым данным, её венценосный супруг, нынешний кайзер Германии, был в курсе дел и всячески содействовал созданию некого постоянно пополняемого денежного фонда в тридцать тысяч марок, кои должен получать убийца или его наследники за смерть любого из царствующей династии Романовых. Однако в ходе расследования возникли сомнения в достоверности улик, кои по неведомой причине не только не прятали, но буквально пытались нам подбросить. Затем поступили весьма ценные сведения от мадам Новиковой. Как я вам докладывал, государь, в салоне Ольги Алексеевны, коий она открыла в «Кларидж отеле», бывает очень много посетителей, среди которых присутствуют политики, аристократы, священники и те, кого можно отнести к категории богема. И в ходе одной из дискуссий, посвященных тому влиянию, кое оказали наполеоновские войны и Венский конгресс на Европу, один из молодых людей, чьи родственники имеют отношение к Форин-офис, несколько распустил свой язык. И, видимо, желая продемонстрировать свою ненависть и пренебрежение к Бонапарту, заявил, что они сумели покончить с «варваром на императорском престоле» и сия метода не утратила свой эффективности и через сорок лет.
Мезенцев сделал вынужденную паузу, он сильно нервничал, поэтому налил себе воды, промочил горло и продолжил:
– Позвольте вам напомнить, государь, что слухи об отравлении Великого корсиканца появились, как только весть о его смерти достигла