впереди,
А там дорога – только вниз,
Нигде подъёма вовсе нет:
Провален был эксперимент,
Не был достигнут компромисс.
Ты одинок с четыре дня,
А мне плевать, и взгляды мимо.
Глаза съедает белым дымом —
Не сигарет, а января,
И слёзы катятся невольно
По векам, по бровям, по лбу…
(Я смерти не боюсь – умру,
Вот только жалко, если больно).
Зима пришла из майской тени,
Но в срок вокзальных расписаний
Той страшною порой прощаний,
Когда приветствовать – не время.
Рви календарь! Я всё к домам
Хожу, как нищая, с котомкой,
В двери стучу, стенаю громко.
Сама – что в трауре зима.
ПРЕДАТЕЛЬ
Рассказал ты всем на свете
мою тайну исповеди.
Как ты мог?!
Ведь теперь всему селению
выставлен на обозрение
мой порок.
Ты за всё заплатишь, милый;
чаще взгляд бросай за спину —
только зря:
Знаешь, звуки, люди, тени
и иссохшие растения —
всё здесь я.
Молитвами до темноты
не предотвратишь беды
через край
(Завтра на пороге храма —
тело с колотою раной…)
Ну, бывай.
БЕГЛЯНКА
<Напев о мистическом возвращении>
Пусть грядёт нищета и голодная смерть —
А я всё равно от него убегу!..
И тело, почти на меня не похожее,
Найдут по весне где-то в талом снегу.
Он вздохнёт с облегчением: «Слава богам,
Эта дурочка больше уже не в бегах».
Он давненько, сдаётся, легко не дышал —
Неизвестность мешала ему или страх.
А вот мне не видать плакальщиц и цветов:
Моя жизнь упрямо задержится здесь, и,
Встав, я сделаю пару неверных шагов.
Сердце снова забьётся – в мелодии мести.
Отыскав его дом, я без стука войду —
Разбежится челядь в ужасе суеверном.
А потом – я ему в глаза посмотрю,
Тогда он с ума сойдет сразу, наверно.
МАЙСКОЕ
Я не дослушала
вашего смеха —
Меня вырвали с корнем
слишком рано;
Я была всего лишь
досадной помехой,
Вопросом спорным,
саднящей раной.
Мне пора бы в путь:
брести на ощупь
И седые пряди
стягивать в узлы.
Не продохнуть —
газ вокруг всё слаще.
На дорожку сядем:
вы ещё мне нужны.
ИЗБАВИ, БОЖЕ
Невыносимо тяжек груз
Кошмарно невзаимных чувств.
ГОДОВЩИНА
Когда нас впервые свела