меня закат. Гонка была будь здоров. Если бы мне хватило духа, я бы похоронил нас обоих в море, которому мы принадлежим. Сколько историй мог бы порассказать этот парень». Фермер сказал, что лодка уже была на пастбище, когда он купил его в 1971 году. Он не знал, как она туда попала, и не имел каких-либо сведений о капитане. В честь капитана и учитывая склонность лодки к различным историям, я переименовал ее в «Прочитанный роман». Я подумал, что капитану такое название должно было понравиться.
Бо́льшую часть времени я провожу на второй лодке. Двадцатичетырехфутовая «Джоди» называется так по причинам, которые важны для меня. Если вы не любитель рыбалки, то вам, скорее всего, эта лодка не понравится. Она создана рыбаком для рыбаков. Она уже многое повидала. Мы с ней рыбачили в Южном Техасе, Луизиане, Ки-Уэст, на Багамах, в Матансасе, на Си-Айленд и в Чарлстоне. Но в основном мы с ней находимся в водах Десяти Тысяч островов. В результате я редко бываю более чем в двух-трех часах хода от Майами. Все зависит от миграции рыбы. Если стофунтовый тарпон появляется в водах Матансаса или возле острова Си, то туда мы и отправляемся.
Такая погоня за рыбой означает, что я редко остаюсь на одном месте дольше недели. Всегда есть места, где рыбы больше, и такие места, где ловить ее лучше. За долгие годы я выловил десятки тысяч штук и понял, что если рыба не клюет, то либо я не нашел наживку ей по вкусу, либо бросил ее не в том месте. Поверьте, рыба всегда клюет. Это рыбак ошибается, а не рыба.
Полагаю, некоторым это покажется странным, но мне нравится жить на лодке. У меня нет газона, который нужно косить, нет налогов на недвижимость, нет и постоянного адреса, потому что он меняется каждые несколько дней. Если я не продаю то, что я не ем, то моих ловушек для крабов, случайной работы для Стеди в церкви и ремонта лодок за наличные в Чоколоски мне хватает на жизнь.
На рассвете я не спал. Одна нога свисала из гамака. Я слегка покачивался. На груди – книга. На моей лодке полно книг. Их тысячи. Они лежат, словно дрова в поленнице. На моем пути не остается ни одного букинистического магазина, в который бы я не зашел. С другой стороны, у меня нет телевизора, я не читаю газет, не выписываю журналов, не слушаю радио. За последние десять лет я говорил только с одним значимым для меня человеком. Но не считайте, что у меня нет друзей – их у меня сотни. Все они живут на страницах книг.
Меня коснулся бриз. Не слишком холодный, но и не горячий. Я вылез из гамака и потянулся, глядя поверх отмели на первые проблески дня, и один из десяти миллиардов болотных москитов из Эверглейдс ужалил меня в ухо. Раньше я их убивал. Теперь они садятся, кусают, напиваются крови и улетают прочь.
Сунув ноги в шлепанцы, я повесил на шею солнцезащитные очки для рыбаков «Коста дель Марс». Ловить рыбу накидной сетью ужасно трудно, если не видишь, что под водой. Очки в этом помогают. Думая, что Стеди, должно быть, голоден, я схватил накидную сеть и проверил, нет ли в ней дыр. Я потратил шесть месяцев, чтобы ее сплести, поэтому с особым трепетом