молчания.
Стеди пустился в объяснения:
– Санди может говорить. У него ни малейшего намерения быть грубым. Он просто старается не начинать разговоры и не вести их и избегает мест, где бы ему пришлось это делать.
Кейти смотрела на меня, но говорила со Стеди:
– Как его имя, вы сказали?
– Санди.
– Дурацкое имя. – Она закусила нижнюю губу.
– Он его не выбирал.
– Все равно дурацкое.
Она посмотрела на меня.
– Ты странный.
Еще одна наживка. Я не клюнул.
Кейти заговорила медленно, как будто для того, чтобы произвести нужное впечатление или контролировать реакцию.
– Ты знаешь, кто я?
Бо́льшая часть цивилизованного мира ее знала.
– Да.
– Итак, я знаю Стеди. Стеди знает тебя. Ты знаешь меня. Я тебя не знаю. Кто ты, не считая того, что ты отшельник?
Хороший вопрос. Ответ был простым:
– Я не тот человек, которым надеялся стать.
Мой ответ был лежачим полицейским. Она его переехала.
– Куда мне следует направиться, если я захочу отсюда выбраться?
Я указал через стекло на мангровые заросли.
– Двенадцать миль в этом направлении. Потеряете несколько пинт крови, ее выпьют москиты. Но в этом нет необходимости. Я отвезу вас туда, куда вы захотите поехать.
– Вот так просто?
– Вот так просто.
Кейти смотрела на меня некоторое время, оценивая. Потом встала, прошла на камбуз и схватила обе тарелки. Одну она протянула Стеди, вторую – с моим завтраком – оставила себе. Она взяла кусочек белой слоистой рыбы и в конце концов распробовала ее. Кейти гоняла ее по рту, не в силах скрыть своего удивления. Когда тарелка опустела, она поставила ее и вышла на палубу со своей кружкой кофе. Кейти поднялась на палубу бака и осталась стоять там, глядя на Десять Тысяч островов, скрестив руки на груди. Ветер теребил ее одежду, открывая след от веревки у нее на шее. Стеди пошел за ней и протянул ей маленький тюбик «Неоспорина».
– Кейти, если ты скажешь мне, что тебе нужно, чего ты хочешь, как помочь, то я это сделаю, мы сделаем.
Кейти бросила взгляд через плечо на него, потом – вниз, на камбуз, где она в последний раз видела меня.
– Мне не нравится то, как я обращаюсь с людьми. Я… Люди заслуживают лучшего.
Она была любительницей «американских горок». Высоко, высоко, потом низко, низко. Стеди обнял ее:
– Ты можешь отдохнуть здесь. У тебя будет время…
Кейти оставалась холодной. Ее глаза не отрывались от поверхности воды. Стеди поднял ее подбородок.
– Давай сегодня больше не будем говорить. Давай смотреть на все проще. Ты в безопасности. Кроме нас, никто не знает, что ты здесь. – Она посмотрела на меня. Стеди посмотрел на ее шею. – Это заживет.
Кейти покачала головой, глядя вперед, через залив. По ее щекам текли слезы. Она попыталась заговорить, но не смогла. Она боролась с приливом захлестывающих ее эмоций. И они топили ее. Она проигрывала. Наконец вырвался шепот:
– Если сожаления – это океан,