перед очами Вседержителя стали погибать, как отвернул Он Своё лицо от нас и бросил на попрание времени, чтобы оно превратило нас в прах и оставило западному ветру на развеяние.
6. Я плохо владею речью и письмом, но рисовать на камнях более-менее научился, и если кто-нибудь когда-нибудь обнаружит мои рисунки и всмотрится в них, то увидит боль моей души, вкусившей плоды печали и одиночества, и то, о чём я хочу предостеречь будущее население мира.
7. Человек (homo) – венец творения, но че́м этот венец лучше тех зверей, что бегают по лесам и поедают плоть? Суета ли и лживость отличают нас от них?
8. В нашем племени насчитывается более двухсот эрорумиэров и человеков. С тех пор как четыре с половиной тысячи лет назад наступила эпоха безжалостных вождей, среди нас воцарились несправедливость и зверство. Сегодня я видел, как окружающие меня люди издевались, побивали камнями моего брата, а затем убили и съели его. Даже среди диких племён гровуливов неслыханно, чтобы кто-то перед съедением издевался над своей жертвой!
9. Мой брат болел и хромал, и поэтому был растерзан своими же соплеменниками, которые, помимо самого́ совершения убийства, перед этим стали подло насмехаться над его страданиями.
10. Есть ли правда пред очами Вседержителя у наших «великих» вождей, Громнуборна и Смугра29, допускающих такое зло и служащих духам бездны? Вожди-полукровки сделали из себя богов, не обладая ни совестью, ни милосердием. Именно они́ ввели традицию приносить в жертву людей – им в пищу. Именно Громнуборн велел отдавать ему все самые лучшие шкуры животных. Авурон, бог еды, с которым наши вожди якобы имели непосредственную связь, являлся лишь их прикрытием, не существующим персонажем. Он создан воображением вождей только для того, чтобы лишний раз вселить в наше племя страх и уважение перед наглейшими, хитрейшими и сильнейшими!
11. По праву сказать, они предали народ злу, забыли о чести, а себя возвысили до звёзд. Но рано или поздно они свалятся оттуда так, что разобьются! потому что всякий возвышающий себя в конце концов упадёт, а всякий принижающий будет возвышен. Это говорю я – эрорумиэр, не имеющий ни власти, ни сил с ними бороться, эрорумиэр, чья очередь лечь на жертвенный камень скоро придёт; однако прежде я хочу немного рассказать вам о нашей жизни.
12. Имя моё – Друнуугрон, имя моей матери – Угра, имя отца – Друнугр. Моя мать умерла от неизвестной болезни, когда ей было сто тридцать лет, а отец отдал свою жизнь в битве с шабурэшо́ном (шерстистым мамонтом), когда ему было сто пятьдесят два года. Помимо него в сражении с гигантским и сильным чудовищем погибло много и других воинов, и в своё время я даже возненавидел его за то, что своими бивнями и ногами он погубил слишком много народу, в частности и моего отца. Однако позже я понял, что неразумное испуганное животное всего лишь пыталось спастись, и никакой ненависти оно вовсе не заслуживает.
13. После битвы с ним миновало два года, и мы отправились