видишь, мой план сработал, все же обошлось. – Эфес взглянул на Аню.
– Что с ней?! – воскликнул он и, не дожидаясь ответа, принялся приводить девушку в чувство. Азон свободной от штурвала рукой подал ему флягу с водой. Эфес легонько потрепал Ани по щеке, потом брызнул водой в лицо. Девушка глубоко выдохнула, открывая затуманенный взор. Взгляд ее прояснился и упал на лицо и одежду Эфеса.
Он не успел открыть рот для слова, как услышал пронзительный визг и снова глубокий обморок поверг ее.
– Ах, вот в чем дело! – догадался Эфес, смахивая с себя остатки грима. Когда с этим было покончено, он быстро состриг бороду, затем тщательно выбрился бортовой электробритвой. Азону открылось изможденное худое лицо друга, сердце сжалось от жалости и нежности к нему. И с чувством благодарности за спасение Ани и свое собственное Азон крепко обнял его. Эфес снова взялся за Ани. Наконец она открыла глаза. Взгляд ее узнал Эфеса, в нем засветились теплички доверия. Эфес, пытаясь как-то отвлечь друзей от столь недавнего пережитого, стал вспоминать смешные истории,
которые пришлось пережить в дни молодости. Это ему удавалось с переменным успехом. Но все же Ани успокоилась и окончательно пришла в себя, когда Эфес сообщил цель своего приезда. Глаза Ани, большие и влажные, как у лесной газели, вдруг остановились.
Живой огонь в них угас. Она отвернулась от друзей, скрывая слезы, и молча глядела на проплывающие внизу пейзажи. Эфес понял, что перспектива замужества меняла ее жизнь, наступает новая, другая, столичная жизнь, о которой Ани мечтала, как о чем- то несбыточном и далеком, как мечтают дети. Азон с благодарностью принял предложение и, обратив внимание на Ани, сказал:
– Вот и моя жена благодарна тебе. – От этих слов девушка не смогла сдержаться и разревелась.
– Дорогая, что с тобой? – озабоченно спросил Азон.
– Так, милый, ничего! – она вытерла слезы платком, затем добавила, – Ведь ты же знаешь, что такое служба, уж слава Богу, наслышана. – И она уставилась в прозрачный свод кабины. Ее прекрасные глаза взвелись вдруг к небу, а с полуоткрытых губ вырвался легкий вздох, означавший на женском языке недовольство.
– Дорогая Ани, – поспешил на выручку Эфес, – с этого момента вашим неудачам пришел конец и черт побери, не будь я Эфес, если ваш будущий супруг не докажет вам этого.
Но Ани и бровью не повела.
– Азон, – обратился он к другу, – ты знаешь, что- ни будь о Думаре?
– Ровным счетом ничего определенного, одно мне известно, что была какая- то стычка между торговцами наркотикотиками в Наями с демонстрантами Шомона. Это общество, о котором мечтал Думар. И ты знаешь, один из них разогнал с десяток, вооруженных цепями и ножами головорезов, а сам пожелал остаться неизвестным.
– Давно это было?
– С год назад. Ани, ты помнишь? Об этом еще шумели газеты.
Ани, сделав безразличное лицо, уточнила: – В июне прошлого года.
– Ах,