коридора и добавила:
– Эй, к тебе тут пришли.
– Какого черта, кому и что от меня надо?!
В дверях мгновенно вырос здоровенный малый в майке с волосатой грудью и копной черных кудрей на голове. На нем были линялые синие шорты. Он был пьян.
– Мне надо поговорить с вами, если вы, конечно, не возражаете? – обратился к нему Эфес.
Порт смерил его с ног до головы свинцовым взглядом черных, как угли, глаз и что-то стал соображать, потом ответил: – Приходите завтра. – И дверь громыхнулась перед носом Эфеса. Взбешенный Эфес принялся звонить снова. С минуту за дверью стояла тишина, потом раздался резкий щелчок замка, дверь широко распахнулась и здоровяк, сопя, сгреб гостя огромной пятерней за грудь. Грохот последовал почти мгновенно, как только тучное тело хозяина квартиры, описав в воздухе нечто вроде сальто- мортале, приземлилось на лестничные ступеньки далеко внизу. С клочком рубашки, зажатом в руке, здоровяк, оправившись, бросился наверх, перемахивая через две ступеньки к ряду.
– Предупреждаю! – сказал Эфес. – Мне нужно, чтобы вы не утратили способность говорить.
– Черт побери! Эта скотина вздумала еще смеяться надо мной? – вскричал в бешенстве здоровяк. Но приблизиться к гостю вплотную ему так и не удалось. Воя от бессильной злобы, здоровяк лежал, как связка дров, в синем от табачного дыма и винных паров коридоре. Полуголые девицы и парни молча с удивленными глазами разглядывали Эфеса, который бесцеремонно уселся в кресло и заговорил: – Предупреждаю, если кто- либо из вас попытается его развязать, то клянусь вам вашей матерью, будет лежать за компанию.
– Так, а теперь выкладывайте все, что вы знаете о драке в прошлом году во время демонстрации Шомонов.
– Ни черта они не знают. – Вдруг отозвался связанный Порт, – Я сменил компанию.
Эфес покосился в его сторону и увидел девушку. Она предложила Эфесу переодеться в новую рубашку. А так как он был еще и в куртке, то девушка любезно согласилась ее подержать. Эфес, нисколько не смущаясь, сбросил лохмотья бывшей рубашки и надел новую. Потом надел куртку. Пока он переодевался, компания незаметно выскользнула из квартиры и растворилась в сумерках города, а связанный верзила вдруг взмолился о пощаде. Под честное слово Эфес снял с него путы. Порт, потирая ушибленные места, уселся в кресло и стал подробно рассказывать о происшествии того июльского дня. В конце рассказа добавил:
– Господин, вы согласны давать мне уроки борьбы?
– Нет! – сухо ответил Эфес.
Глаза Порта вдруг стали напоминать копченый чернослив. Утром в номере гостиницы Эфес, стоя у окна, размышлял:
“ Черт побери, никак не возьму в толк, организации нет, собирались они на площади все в длинных белых балахонах и устраивали шествие по улицам города. К чему это все, этот маскарад? Затем на яхте ушли в открытое море. Да, Порт в точности описал почерк Думара, это был он”.
После долгих размышлений Эфес решил начать поиски с порта. От очевидцев в порту он узнал,