задуманного.
В голове царил хаос.
«Я не хочу этого делать. Это неправильно. Черт возьми, я не убийца. Что я здесь делаю? Почему он меня заставляет? Почему это происходит?!»
Мой взгляд метался по залу, срываясь то на принца, чье сердце было прямо в центре моей линии прицеливания, то на гостей, мирно стоящих вдоль стен. Они тихо перешептывались, улыбались, не подозревая, что прямо сейчас какая-то девушка прямо позади них целится в их правителя.
Руки дрожали, и стрела едва держалась на луке. Мои пальцы крепче сжали древко лука, а мысли пульсировали в такт натянутой тетиве. В это время принц занял место на троне, открывая мне беспрепятственный доступ к сердцу.
Забавно, как жизнь устроена. Всё, что ты делаешь, кажется важным – карьера, цели, мечты, – пока не окажешься в ситуации, где всё это теряет смысл. Вопросы вроде «Каково моё место в мире?» внезапно становятся не философской шуткой, а чем-то угрожающим. Мир оказывается огромным, а ты – крошечной частью чего-то, что невозможно понять. Люди любят думать, что они могут всё контролировать, будто все эти правила, которые мы придумали – наука, законы, мораль – что-то значат. Но когда в твоей руке лук, а на другом конце его прицела чья-то жизнь, все эти конструкции разлетаются как карточный домик.
И всё же, я здесь, как будто участвую в каком-то космическом фарсе. Как будто кто-то сверху, потягивая вино, решил проверить: «А сможет ли эта девушка, которая даже на совещаниях теряет нить разговора, справиться с выбором, от которого зависит судьба?» Я, человек, который тратил часы на выбор между двумя вариантами одного и того же платья, должна решить, жить этому человеку или умереть.
Иронично, правда? Мы пытаемся выстроить планы, а мир смотрит на нас с таким выражением, словно хочет сказать: «Милая, у меня для тебя кое-что поинтереснее». И вот, перед лицом всего этого хаоса, ты не можешь не задаться вопросом: а что, если всё это просто большая бессмысленная игра, где никто не выигрывает, а правила меняются каждый раз, когда ты начинаешь их понимать?
«Это всё прекратится, как только я выстрелю. Я в этом уверена.»
Тетива напряглась под моим усилием, стрела готова была сорваться, и я чувствовала, как напряжение пронизывает всё мое тело. Сердце отбивало невыносимо громкий ритм в ушах. Но в тот момент, когда мои пальцы уже собирались разжаться, всё вокруг будто замерло.
– Не делай этого, – раздался голос.
Он прозвучал прямо у меня в голове, но не принадлежал мне. Глубокий, тихий, он был словно эхо, отголосок чего-то далёкого и древнего.
Я замерла, стрела дрожала в моих пальцах.
– Ты не знаешь, что делаешь. Это не твоя битва.
Голос был настолько настойчив, что мне показалось, будто он пробирается внутрь моего сознания, вытесняя собственные мысли. Всё внутри напряглось, словно что-то, что не поддавалось объяснению, пыталось удержать меня от рокового действия.
– Розалия, стреляй! – шипение Маркуса, как гром среди ясного неба, вернуло меня в реальность. Его хватка на моей руке усилилась,