рядом был кто-то живой. Кошки откликнулись сонным ворчанием, но вырываться не стали, вместо этого дуэтом замурчав, успокаивая и убаюкивая.
* * *
На следующий день, только забрезжил рассвет, к погосту направилась погребальная процессия. За вечер и ночь останки девушек омыли от запёкшейся крови, завернули в холстины, зашили и накрепко перевязали верёвками. Особенно пришлось повозиться с Глашей – сложить разрозненные части тела в подобие целого, доложить, где не хватало, соломой, переложенной духогоном, и, наконец, зашить и перевязать, как положено. Мёртвую ворону решили, от греха подальше, сжечь вместе с дочерью бондаря. Кровь птицы и девушки перемешалась, не ровен час дохляк на себя перетянет души девушки и не даст им упокоиться. Не хватало ещё, чтобы она заявилась обратно назойливым умертвием. На проводы пришла бóльшая часть деревни и теперь с удивлением взирала на четвёртую краду, оставшуюся без «хозяйки». Изрядно помятый бывший дядька Найды сложил на краду небольшой мешок и нахохлившись встал рядом. Когда соседи да товарищи по несчастью узнали, что дочь его смогла сбежать, то от души намяли ему бока, как он ни пытался отбрехаться, что, мол, куда ему в одиночку против оборотня? К утру он уже успел себя накрутить, что и нечеловеческая сила дочери ему не почудилась, и что глаза у неё светились в полумраке подпола, да и бежала она как-то слишком быстро! Соседи же на всё резонно отвечали, что де надо было забить тревогу, уж всем скопом оборотня изловили бы! Волкодлаки и так подошли вплотную к Топкам, а если среди них ещё появиться и новенькая, с горячим желанием вернуться домой и поквитаться с родственниками… От Вояны остались подранное платье и тряпки, которыми её перевязывали по возвращению из леса. После ожесточённых споров было решено сжечь хотя бы их заместо неё, и этим попытаться отвратить от деревни беду. Крада всё равно уже была подготовлена, а разбирать её считалось дурной приметой.
Все четыре костра были зажжены практически одновременно, после чего рядом с крадами остались только отцы семейств, пара плакальщиц из числа родственниц и соседок, да ещё пара крепких мужичков с кольями да рогатинами на всякий случай. Прочие же топовчане вернулись в деревню продолжать тризну. Обыкновенно для поминок готовила только семья усопшего, но на этот раз соседки понабивались по несколько на дом, готовя все вместе. После случившегося ужаса и осознания того, что это могло произойти с любым, люди не хотели оставаться одни. В то время, как одни поминали своих погибших, прочие втайне праздновали, что их эта участь миновала.
К вечеру, когда крады прогорели и пепел несколько подостыл, траурное сборище вернулось на погост. Каждая семья сгребла останки своей дочери в погребальную урну и, помолясь и оставив подношения у идола Баас, поставила в родовую погребальную землянку. Пучки духогона, защищавшие вход в усыпальницы, обновили все.
* * *
Бухвост остановился, не доходя до Расселины