полностью. Ароматы морских отдушек и шипящего соляного кристалла, одурманил меня, похлеще успокоительных трав. Я не заметила, как страшно захотела спать и помывшись, улеглась на мягкий матрас с перьевыми пышными подушками. Уснула быстро, а проснулась, когда уже начало смеркаться.
В покоях шуршала Бенедикта и замерла, увидев, что я открыла глаза.
– Госпожа, с приездом. Хотела разобрать ваш сундук.
Потянувшись, я улыбнулась удобствам, как чем-то невероятному.
– После помогу тебе, – выдала я немного уклончиво, так как под грудой тяжелых фолиантов, классических романов, лежал компромат из тройки откровенных романов, которые любили почитывать в узких кругах девицы Аквии и Терры. Эта литература не была запрещена, но порицалась страшим поколением, которым не важно было что порицать, главное к чему-нибудь придраться.
– Господин Гордон спрашивал о вас. До трапезы ожидает в кабинете.
Не став бубнить себе под нос фразы, наполненные негодованием, я просто промолчала, дабы не вгонять прислужницу в конфуз.
К деду на рандеву я собралась быстро. Смысл прихорашиваться, если тебя, итак, считают неказистым оно?
Внутри кабинета стояла гробовая тишина. Лишь тиканье напольных древних часов, отсчитывало минуты, будто бы притягивая скорое наказание.
Деду подарили этот очередной антиквариат какие-то знакомые, разбирающиеся в этой бурде. Доказывали, что привезли с Терры, с погребенного под землю города. По мне так наврали, решив подлизаться, а сами вытащили с барахолки.
С левой стороны вытянутого кабинета стояли шкафы, чуть правее выделялся бюст грифона, кровожадно распустившего крылья, возле которого стояло два стула и стол для игры в шахматы. Дед любил поломать голову над логичными ходами и унизить своим раздувшимся умом какого-нибудь плюгавого оппонента.
Гордону Суреверу Стейджу, не понравился мой внешний вид сразу.
Только очень знающий человек мог различить на беспристрастном лице человека, тип эмоций и чувств. Я определила, что белое платье в мелкий цветок с кружевным воротником, не впечатлило главу семьи. Он вздохнул, явно сверившись с прошлыми мыслями о моей дурноте.
Кучерявые волосы я специально распустила, чтобы добить господина на месте.
Серо-голубые глаза застыли на мне на несколько секунд, пока он не сморгнул и не откинулся на спинку обитого бархатом стула с золотой окантовкой.
– Добрый вечер, дедуля.
Гордон поморщился. Я единственная обращалась так к нему. Все остальные называли Гордон, господин или милорд.
Как-то мы поспорили на счет этой темы, и я смело выдала, что господином он мне быть не может, по причине тесного родства. Он промолчал, про себя не желая быть дедом, явно переживая за ушедшую молодость.
– Вивьен, думал ты задержишься. Дедвик писал, что ты в восторге от их гостеприимного края.
Я чуть не разразилась истерикой. Ну что за редкостная бредятина?
– Он явно что-то напутал или вы поняли не так. Надеюсь, ссылки больше не повторятся? Или