делу все свободное время.
Мы были с ней чем-то похожи.
Если Кира фанатично обожала горшки, которые потом дарила в виде презентов, то я занималась плодородием с малых лет.
Я больше всего на свете любила копаться в земле, проводила время на грядках и парниках, а еще выращивала плодовые деревья, выводя новые виды.
Осечек было много. Иногда вырастало что-то странное и пугающее, но все же, были и экземпляры, что закачаешься.
Моей самой большой гордостью было то, что я смогла вырастить листья чефира, из которых потом заваривался крепкий напиток, который можно было пить с травами, ягодными листами и с добавлением меда.
В одном из фолиантов от предков, я накопала засушенный лист, залила его водой и долго отмачивала, пока не появился еле заметный корешок. После чего выбрала самое благоприятное место для посадки и чуть ли не молилась на него, пока он не прижился и не дал следующие соцветия.
Так в нашем особняке, а потом и на плантации не разрослась целая гряда из кустов.
Данное явление запатентовали, дав название «Чефир В. Стейдж». Дед мог бы назвать полным именем, но видно его задушила варанга (жаба), что слава перейдет чудноватой внучке, а не ему. Уж очень он любил, когда только его считали самым умным. Его нарциссическая натура, порой меня просто допекала!
Воодушевившись, что до Аквалона, моих книг и грядок, осталось менее двадцати минут пути, я чуть ли не запрыгала от радости, подгоняя вяло текущие минуты.
Меня никто не встретил, в чем я не сомневалась, хотя с постоялого двора отправила весть, что прибуду после полудня.
В землях Аквии было принято таскать с собой дуэнью, в качестве сопровождения. Такими манерами пользовались далеко не везде и не во всех семьях, не желая тратить деньги или были уверены в рассудительности своих отпрысков.
Видно, мой дед и все семейство, тоже думало также, считая что лишний рот кормить нет смысла. Я, итак, копалась целыми днями в земле и торчала в библиотечных сводах дома, да и после подслушанной фразы Гордона Стейджа и его сестры Агнесс, проживающей с нами, точки в этом деле поставили жирнее некуда.
«Нескладное неказистое создание».
Это отвратительно, когда самые близкие люди шепчутся за твоей спиной и придумывают обидные эпитеты.
Создание!
Это существо, не имеющее пола!
Я же, как бы им не хотелось признавать, родилась женщиной с формами, пусть не ярко-выраженными, но все же!
С такой родней, странной до безобразия, сложно научиться привлекательности. Нужно очень постараться. А еще попытаться не впасть в хандру, когда знаешь, что не уродился красой Аквалона, как например, дражайшая Анна Эдит Грудз, местная знаменитость и прелестница, от которой все мужчины в городе посходили с ума.
Девушки, входящие в возраст обмена чашами, страстно выходили на охоту. Анна Эдит была одной из них. Выбирала лучшего. Ее я терпеть не могла, считала заносчивой и высокомерной, с гнилым языком.
В реальность