пол с противным трением, разрывающим барабанные перепонки изнутри.
– Что ты скажешь в свое оправдание! – в темноте сверкнули красные глаза с черными зрачками-щелями.
– Прошу простить меня, господин, отец всего темного, Тигий!..
– Замолчи! Мне не досуг слушать твои мольбы о пощаде!
– Мой господин, я прошу прощения, что не сообщил вам о своем плане! И я раскаиваюсь в своей глупости! Я не думал, что Арон Бурогрив нашел Разящий! – Танатос отбивал земные поклоны, как чечетку.
– Ты много о чем не подумал! – большие рога заполыхали красным пламенем, и между ними возникла горящая сфера. – Например, о том, что из-за твоей гордыни мы лишились большей части нашего войска!
– Прошу, мой господин, сжальтесь! – колдун прижался к холодному мрамору, словно надеялся слиться с ним и укрыться от взора повелителя.
Красная сфера потухла.
– Надеюсь, теперь, Танатос, ты понял, что лучше не своевольничать!
– Да, господин! – чародей согнулся в три погибели, ожидая, что скажет его хозяин.
– А теперь слушай внимательно! Нам необходимо сгубить наших врагов изнутри! Отправляйся в заграничные королевства и наведи там шороху! Мы не должны допустить объединения! – при последних словах красные глаза загорелись ярче.
– Куда мне отправиться сперва, хозяин? – Танатос не решался поднять лошадиную голову без приказа повелителя.
Глава 10
Василиски
– Можно узнать, почему мы идем через самую непроходимую чащу?! – поинтересовался Тюр.
Арон ответил:
– Потому что Цапля ведет нас этим путем.
Это был уже третий вопрос, заданный ворчливым Грозокрылом.
Помпея Голуборогая молчала. Хотя Бурогрив чувствовал, что она насторожена. Ей тоже не нравилось шагать по неровной, заросшей травой тропе, следуя за неведомой птицей.
Цапля порхала с дерева на дерево, показывая путь.
Арон не жаловался, ему не привыкать. Хотя сейчас он невольно тосковал по тем временам, когда его путь пролегал в одиночестве. Слушать ворчание пегаса себе дороже. Не говоря о сопении единорога по ночам.
В Лесу было тихо и мирно. И если бы не надоедливые спутники, Арон мог бы насладиться таким отдыхом. Что бы сказали его старые друзья? Галахад наверняка уронил бы собственный язык от шока, Кей и Кай несерьезно бы засвистели, а Перси? Он подошел бы к вопросу с логической точки зрения. Но одно у всех было бы неизменно. Друзья Бурогрива отнеслись бы к его новым спутникам с подозрением и осторожностью. И они бы дважды подумали, прежде чем брать себе в попутчики пегаса с единорогом.
Только Арон подумать дважды не успел. Танатос действительно жив и собрал многотысячную армию. И сейчас единственная надежда – три волшебных артефакта, добытых Бурогривом и его союзниками. Уверенность, что эти двое действительно имеют зуб на Танатоса, вселяла в Арона надежду, что в случае чего Помпея и Грозокрыл его прикроют.
На привале он не забывал посматривать на спутников. Единорог и пегас вели себя обыденно, пусть и настороженно.