кому-то объяснить. – Может Хальпарен его в чем-то убедит. Его самого лорги слушать не станут, а вот Елисея может быть.
– А кто такие эти лорги? – Лили с разбегу проскользила мимо них по плитке. Не удержалась, шлепнулась.
– Союзники наши, – продолжил объяснять Рома, протягивая руку. – Инквизиция. Ловят и уничтожают навьих. Выскочку через четыре месяца уже руны не берут, струны у него твердеют, потом он навьим считается. Ну и вот его либо в Навь, либо к этим на зачистку, – вернув подругу на ноги, он снова заинтересовался холодильником. – Сырок что ли взять?
– И зачем только они их уничтожают? – пробормотала Лили, разглядывая разноцветный отряд молочных коктейлей с персонажами мультиков.
– Ну, – включился Петя, возвращаясь с бутылкой фруктового пива, – типа, струнной энергией они пользоваться не умеют, типа, как мы, да и вообще, типа, магию всю такую в шею гонят, да и навьих тоже, так что лешего этого нашего, типа, сильно слушать не будут, хотя он, типа, авторитет какой-то заслужил… не знаю короче, не лезу. Ну, короче они, типа, работают со своими вещами. Так, типа, под рукой что есть.
– Соль, иконы и вода выпрут нечисть навсегда, – поддержал, взмахнув зеленой блестящей упаковкой, Рома. Посмотрел на свой трофей, подумал. – Не, сырок все-таки не хочу.
– Я спросила не чем, а зачем, – Лили поднялась на цыпочки и потянулась. -Можете коктейль достать?
– С ежом? – пачку сунули в корзину. – Ой, зай, не спрашивай. Я тоже такая спросила одного чела, ну, говорю короче, смысл вот от их работы, а он такой: «Странно знать, что ты можешь убить какую-то дрянь и не убивать ее».
– Странно вредить, когда ты можешь этого не делать. Зачем давать людям знание о существах, которых они не могут принять?
– Но им дали, значит так нужно.
– Это что ж вы за книжку-то обсуждаете такую? – умильно спросил старческий голос позади.
В пяти шагах от них, пряча в целлофановый пакет пачку соли стояла закутанная в алый шерстяной платок старушка с корявой тростью на опору.
– Фэнтэзи, бабушка, – успокоила Катя, – фэнтэзи.
– От любит молодежь страхи всякие, – покачала головой та и прошла вперед, прихрамывая.
Продавщица усталым взглядом оскорбила всю корзину, молча прокляла каждого из покупателей и указала на отсутствие взрослых.
– Я взрослая, – обиделась Лили.
– Восемнадцать есть?
– Нет, – честно ответила она, а когда Рома болезненно зажмурился, пояснила: – Мне много. А восемнадцати нет.
Петя молча показал водительское удостоверение.
Еще минута – желтый свет черканули четыре тени. Ступени у спуска в парк оккупировали. Колонки магазина захрипели новую песню. Бутылки зашипели. Душный аромат мокрого асфальта перебила химическая фруктовость.
– Дай попробовать, – Лили наблюдала за пузырьками, точно за медузами в аквариуме. Но Петя отмахнулся.
– Пей свой коктейль.
– Ах так?! И вот какое общество вы собираетесь строить, если даже Сестре глоток опыта не даете, просто потому что она кажется младше? О каких переменах