возможность стать кормилицей Марии, – обречённо вздохнув, младший показал напускную разочарованность в попытке задеть любимца Всеотца, – впрочем, ты и сам знаешь, так как многих из этих девиц самолично перепробовал, а вот в наименовании чада принять участия не изволил.
– Заткнись!
– А то что? Руки начнёшь распускать в присутствии дочери? – хотелось плюнуть брату в лицо, так мощно и до краёв заполнена чаша терпения. – Пророчить тебе могу и без предсказательницы – ничем добрым для тебя то не кончится.
Зевая то ли от усталости из-за длительного использования магии, то ли от голода, принцессе захотелось спать.
– Знаешь, я думаю, всё дело в том, что ты… Завидуешь.
– Чему? Тому, что ты не в состоянии сам изготовлять для себя одежду и доспехи?
– Ты бы тоже получал больше поощрений от родителей, будь таким же успешным в битвах, как я. Несколько дней назад я с друзьями вернулся с похода. Орки повержены, невинное население освобождено от их натиска, а я – получаю заслуженные награды и одобрение.
Локи закатил глаза, чуть сильнее прижимая племянницу к себе от гнева, он старался отвлечься от укола боли, причинённого родней. Сердце забилось сильнее, сказать можно многое, но продолжение спора останавливало присутствие несовершеннолетней.
– Будь твой разум чуть шире, чем у Мидгардской мухи, разговаривать с тобой было бы гораздо-гораздо проще.
– Я тут подумал и решил…
– Ого! Ты? Подумал?
– Моя дочь не должна извечно находиться в твоей пагубной компании, – Тор сделал несколько широких шагов по направлению к членам королевской семьи, заставляя их невольно напрячься и попятиться назад.
– Эта девочка в полной безопасности рядом со мной. А тебя она не знает. – переменив положение затекших локтей, Локи стал покачиваться из стороны в сторону, пританцовывая, чтобы завлечь девчушку. – Кто этот дядя, солнышко? – ткнув пальцем в грудь громовержца, спросил он, по-доброму улыбаясь или, точнее будет сказать, манипулировал отвлечением через перевод внимания на себя и показатель добродетели и полной защиты. – Хочешь к нему?
Естественно, она не хотела, нахмурив бровки, недоверчиво просматривая лицо незнакомца и в конце внутренней борьбы насупилась. Так легко управлять поведением детей, когда их сознание не сформировалось и они не знают, что хорошо, а что плохо, лишь по велению взрослых идут тропами, уже вымощенными золотой, однако, пылью. Минутное молчание ясно дало понять, что Мария не ответит.
Привычно возвращаясь к идее с издевательством (игрой) с дядиным лицом – ручкой стала трогать нос, затем свой, якобы их сравнивая и задумываясь над тем, почему у мужчины он такой большой. Затем снова стала ощупывать его нос, зажимая пальчиками переносицу.
Довольный полученным результатом, Бог не отказал себе в возможности съязвить.
– Думаю, этим многое сказано, посему не смею больше задерживать Вас, Ваше Высокое благородство,