украшения на шею из костей побежденных им противников. Громовержцу не казалось безумием подарить маленькому ребёнку чьи-то огромные, выбитые клыки. Отнюдь, такие дары в его видении показывали заботу и внимание, а ещё желание возгордиться.
Поневоле или по вежливости, быть может, для заполнения пространства, Богиня собирала коллекции отчих подношений на самом видном месте. Маленькие по росту, но закалённые по возрасту фрейлины её, приставленные с недавних пор и следующие тенью практически в любые уголки дворца – вздрагивали при виде обновок у «алтаря смерти» каждый раз после приезда наследника, навещавшего дочь с очередной безделушкой. Трофеев такое несчетное количество, что отдельные покои придётся выделить. По мнению же прислуги, следовало бы запирать эти останки в потаенных коридорах замка, от греха подальше.
Любимая бабушка-Царица, такая красивая и извечно молодая, добрая, нежная, с безупречным вкусом в облачении нарядов и творении плетеных кос, светлая в темнейшие ночные небосводы, весёлая, щепетильная, ласковая и загадочная – это пока все вырученные принцессой слова, дабы описать любимую родственницу. Фригга отлучилась из Асгарда по приглашению давней подруги из Ванахейма на несколько лун, чему малышка противилась и слёзно молила взять ее с собой, однако, по многим причинам, включая абсурдный трехсотпятидесятилетний возраст
– не отправилась в путь.
– Дражайшая моя племянница, сгинь с глаз долой, я занят.
– А что ты…
– Мари, довольно! – никогда доселе голос не повышался на принцессу. – Иди подоставай кого-то ещё, например отца.
– Но ведь…
– Ты – моё самое тяжелое бремя. В последнее время тебя нет сил выдюжить.
– А что это значит? – помявшись с ножки на ножку, девочка, завороженная видом красивой обложки книги, что держал мужчина, потянулась вперёд.
– Прочь!
Скрывая слезные порывы, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу, Мария спешно покинула излюбленную дядюшкой библиотеку, не желавшая предстать пред ним плаксивой глупышкой. До дрожи в костях обидно, до колотящегося сердца больно. Тот, кто научил её колдовать, тот кто рядом был сотни лет и единственной отрадой глаз служил – впервые поступил бессовестно. Для ребёнка причина не будет ясна, виновность искать придётся в глубинах неверных поступков. Начало всегда полагается таким. С Локи происходило сие тысячу лет: шагая в тени величия брата, будто держа плащ при каждом его движении. Истомленный голодом по значимости и осознанию собственного превосходства, подавленного от неверных преподношений Одина, теперь удавленный опекунством над чадом Тора, тогда как тот упивается свободой и эгоистичным самолюбием, отыгрывает яростные порывы на маленькой Богине.
***
По натуре существа любопытны, природа постаралась создать людей и Богов чувственными, загадочными в некоторой мере, беспечными местами, очень глупыми и слабыми. Инстинкт самосохранения, тем не менее, есть у всех, однако мало кто правильно его использует. В детстве же он так слабо развит, что предчувствовать опасность