Эрин действительно ценила тишину и одиночество.
Она устало улыбнулась:
– Спасибо, но мне правда нехорошо, поэтому я лучше пойду домой.
На лице Томаса тут же отразилось серьёзное беспокойство.
– Ты в порядке? – его голос стал мягче, но в нём прозвучала тревога. – Кстати, ты выглядишь немного покрасневшей.
Эрин почувствовала, как напряжение внутри усиливается. Она отвела взгляд и ответила как можно спокойнее:
– Я буду в порядке после отдыха, – добавила она, изобразив вежливую улыбку, прежде чем попытаться пройти мимо него.
– О, подожди! – Томас осторожно схватил её за руку.
Эрин мгновенно выдернула руку, как будто её обожгли. Его глаза расширились от удивления, но он ничего не сказал об этом.
– Давай я отвезу тебя домой, – предложил он после небольшой паузы, улыбнувшись так, будто пытался сгладить неловкость. – У меня всё равно сейчас перерыв, а тебя нужно проводить. Я не приму отказа.
Эрин колебалась, её внутренний голос кричал, чтобы она отказалась, но усталость и желание просто уйти быстрее сделали своё дело. Она нервно сглотнула, её пальцы чуть заметно подрагивали. Она колебалась, но в конце концов нерешительно кивнула. Томас был прав: ехать на машине было быстрее, чем на автобусе. К тому же, её банковская карта осталась дома, а наличных денег на такси не хватало. Если она хотела поскорее добраться до дома, то другого выхода не было.
– Отлично, моя машина на парковке, – сказал Томас с воодушевлением и направился к выходу, жестом приглашая её следовать за ним. Эрин, стараясь держаться спокойно, назвала свой адрес.
Поездка проходила в тишине. Томас пытался сохранять лёгкую улыбку, но, заметив, как она смотрит в окно, понял, что лучше оставить её в покое. Эрин не хотела говорить. Слова казались слишком тяжёлыми, а окружающая реальность слишком громкой. Она не могла отделаться от чувства, что её собственное тело предаёт её, выдавая внутреннюю боль через напряжённые плечи и опущенный взгляд.
Она смотрела на мелькающий за окном пейзаж, теряясь в своих мыслях. Всё происходящее за последние часы ощущалось как вихрь, который втянул её, не дав времени осознать. Тяжесть давила на грудь, словно камень, а в горле стоял комок. Эрин пришлось приложить немалое усилие, чтобы дышать ровно и не позволить тревоге взять верх.
Все шло не так, как хотел Джеремайя. Он не мог позволить себе потерять контроль над Эрин. Она знала слишком много о его делах, о грязной стороне бизнеса, которую он так старательно скрывал от всех. Даже мысль о том, что она могла бы уйти работать куда-то ещё, вызывала в нём ярость. А сейчас её будущее казалось особенно хрупким: всё, что ему оставалось, это угрожать, запугивать, а, возможно, даже прибегнуть к более крайним мерам, чтобы удержать её в узде.
Но даже среди всего этого мрака Эрин почувствовала странное удовлетворение. Слова Аарона, сказанные Джеремайе о Лии, эхом звучали в её голове. Это был первый раз, когда кто-то открыто встал на её сторону, хотя бы косвенно.
Когда Томас припарковал