приободрилась Аманда, разглядывая себя. – Мне тоже нравится. Оно собрало рекордное количество комплиментов… Ты большая умница, я так тобой горжусь! Всем рассказываю, что моя дочь – владелица магазина одежды.
– Совладелица, – машинально исправила ее Катрин.
– Ой, какая разница, – отмахнулась Аманда. – Ты же занимаешься большей частью дел.
– Вообще-то, главную работу выполняет Кэсс – именно она разрабатывает модели и следит за качеством ткани.
– Ты же сможешь организовать скидку для Стефани? – словно не слыша ее, продолжила Аманда.
Катрин вздохнула. Бесполезно что-либо объяснять – мама обладала фантастическим умением прикидываться глухой, когда это было ей нужно.
– Да, смогу.
– Вот и славно, побегу, обрадую Стефани хотя бы этим, – мама поцеловала ее в щеку и, прихватив сумочку, скрылась за дверью, напоследок указав: – Тщательно закрой за мной и если что – звони Фрэнку.
– Конечно, – пробормотала Катрин.
Она проверила замок и поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, в свою старую спальню, где тут же споткнулась о неразобранный чемодан, укоризненно выставивший свой пухлый бок прямо в проход. Чертыхнувшись, Катрин доковыляла до ванной, где избавилась от линзы, приняла душ и переоделась в легкую футболку – ее жутко клонило в сон: поездка в трясущемся автобусе, свежий воздух, прогулка по окрестностям окончательно вымотали ее.
Перед тем, как лечь спать, Катрин бросила взгляд на полуоткрытое окно – второй этаж, вряд ли кто-то решит залезть к ней в спальню, однако легкий холодок прополз по позвоночнику, стоило ей вспомнить Ребекку Уолш. Но ее убили в заброшенном парке, не в собственной постели, и все же…
Глаза Катрин: левый – карего цвета, а правый – голубой, – округлились, когда она заметила на подоконнике что-то светлое. Подойдя ближе, она недоверчиво уставилась на листок бумаги, свернутый треугольником – мама убиралась перед ее приездом и вряд ли бы пропустила какой-то мусор, иногда дотошность Аманды превосходила все пределы.
Взяв в руки листок, Катрин развернула его и прочитала:
«Это была первая»
Черные буквы, выведенные каллиграфическим почерком, злобно топорщились завитушками и хвостами – машинально Катрин отметила, что бумага была плотной и дорогой, а сама надпись – аккуратной и красивой, но никак не объясняла того, каким образом эта записка оказалась в ее комнате и о чем в ней говорится.
Убрав лист в ящик стола, Катрин закрыла окно и забралась в постель, решив позже показать его маме. На грани сна, подкравшегося незаметно, она все еще гадала: «Первая… Что значит – первая?».
Глава 3
Первой мыслью утром после пробуждения было обреченное: «Проспала!». Потянувшись за телефоном, она резко села на кровати, не замечая ничего вокруг, и уставилась на экран, где тревожно мигали сообщения от Кэсс.
Катрин чертыхнулась, отбросила назад спутанные пряди волос и хотела было слезть с постели, но наткнулась на неожиданную