должна быть счастлива.
Должна быть. Ей же были непонятны причины счастья и смысл существования в общем. Смысл существования не только её как индивида, но и смысл существования общества в целом. Человек по своей сути стремится к разрушению. Можно сколько угодно рассуждать о балансе и о сменяющейся доминирующей роли между Эго и Самостью. Но в конце концов надо признать, что в масштабе войну за Самость человечество давно проиграло. Ведомое одним лишь Эго, человек возомнил себя Богом и, думая, что мир существует лишь для него одного, он подвергает гонениям тех немногих, кто отказался от Эго, выбрав свою Самость: хиппи, экоактивисты, экологи, зоологи, волонтеры считаются отбросами общества, лишь из совести мягко называемые фриками. (Важно понимать, что речь идет о людях, искренне отказавшихся от Эго, а не мимикрирующих подобно хамелеону под таковых, ведомых внутреннему ярлыку о правильности.)
Сама жизнь была большим вопросом для девочки. Ответов она не находила. Она расспрашивала взрослых и детей о проблемах мироздания, но ответы не просто казались ошибочными, они были лишь повторением взрослых слов детьми или оправданием, чтобы не искать ответов у взрослых. Поэтому она изучала жизни других людей. В ней самой не было ответов. В неспособности спокойно жить, смирившись с отсутствием ответов, она винила себя. Почему ни детей, ни взрослых не волнуют столь важные вопросы? Наверное, они уже знают ответы на все вопросы, но скрывают их, поэтому им жить легко. Ведь если вырастешь – поймешь.
Понимание – ключ к спокойствию.
Несмотря на вроде как большие амбиции девочки, для жизни, как можно было понять из рассуждений о тюрьме, ей много не надо было.
Однажды, вследствие борьбы со старшей сестрой за мороженое, девочка упала. Упала вроде как не сильно, но больно. Девочка жаловалась на боль, было больно ходить и сидеть. Но создатели повторяли, что ушибы болят сильнее переломов, поэтому вскоре всё пройдет, параллельно обвиняя девочку в излишней ипохондрии. Но по прошествии двух недель боль не только не прошла, но и усилилась, ходить стало невозможно. Хотя ей уже и было 9 лет, выходить одной куда-либо ей было нельзя, и обратиться к врачу самостоятельно возможности не было. Оставался один возможный вариант – истерика. Она плакала, кричала, отказывалась ходить, лежать на спине больно, но для девочки, с детства привыкшей к боли, на самом деле это было вполне терпимо.
Так или иначе, истерика сработала, хотя бы потому, что родители повели девочку в больницу только из желания доказать, что у неё ИПОХОНДРИЯ. Демонстрируя свою правоту перед девочкой, они почему-то скорректировали историю перед врачами. Теперь, по их словам, травма произошла не две недели назад, а только вчера. Выслушав девочку и её родителей, врач не сильно поверил им, но по закону должен был проверить. В ожидании результатов рентгена, лежа на холодной металлической кушетке с облупившейся краской, девочка думала о том, что оказывается, не только взрослые не доверяют детям, но и взрослые не доверяют