Ее больше заботило сборище крестьян, преградивших путь к выходу. Ополченцы тоже тут были, но держались особняком. Как бы и ни при делах совсем.
– Фрей, мне казалось, что мы договорились…
– Мне тоже, – фыркнул недовольный хозяин таверны. – Вот только ты уйдешь, а мне тут жить.
Он провел рукой по затылку и показал окровавленную ладонь. Бедолаге хорошо досталось.
– Я лишь несу возмездие за грехи и восстанавливаю законную справедливость. Или герб на моей броне вам не знаком? – громко и четко произнесла Жанна. – Прочь с дороги!
– Ты чудовище! – над толпой прокатился ропот, посыпались оскорбления.
– Препятствовать юстицару – серьезное преступление. Это нарушение законов графства и воли графини!
– Графиня святой человек! Она любит своих подданных! Это церковь Вербены заставляет ее терпеть тебя! – Выступил вперед лысоватый мужчина с раскрасневшимся как помидор лицом.
– Мы избавим ее от этой напасти! – поддержал его крепкий селянин с вилами в руках.
– А что вы сделаете с солдатами, которые придут после меня? – усмехнулась она.
– Мы знаем, что твои солдаты подохли! А остальным и дела до тебя нет! И ты сдохнешь, нас много!
Жанна окинула толпу прохладным взором, вглядываясь в глаза каждого, кто их не опустил.
– Когда я надену шлем, каждый из вас получит по заслугам… Оно вам надо?
– Бей ее! – взревела толпа.
– Бежим! – Айрин в ужасе метнулась на кухню, увлекая Нила за собой. Все, что он успел увидеть – это как Жана надевает шлем и обнажает клинок.
Уже снаружи, селянка судорожно стянула с парня обмотки, проворно намотала видавшие виды портянки и помогла надеть башмаки.
– Вот… все, что могу, – улыбнулась она тревожно. – А теперь беги!
Нил было рванулся, поддавшись моменту, но вдруг застыл как вкопанный.
– Ну, чего же ты парень!?
– Так… некуда мне бежать, добрая женщина. Куда же я в кандалах? До первого стражника?
Айрин задумалась, закусив губу. По ее щекам покатились слезы.
– Ты прости, но ничем больше я помочь не могу.
– И этого уже много, – улыбнулся Нил мягко. – Отличная обувь, мне очень нравится.
Разговор был не долгим. Ломая спиной дверь, во внутренний двор вывалился мужчина с окровавленными руками. Воин в позолоченных доспехах пинком опрокинул его на землю. Тот пытался сбежать и судорожно оглядывался по сторонам, в поисках путей к отступлению. Но она знала свое дело хорошо. Шансов на побег не осталось.
– Рот Ашер, сын Ульма, ты обвиняешься в убийстве отца и прелюбодеянии со своей мачехой. Тебе есть что сказать в свое оправдание?
– Это ложь! – завопил мужик. – Меня оговорили!
– Может быть мне спросить у мачехи, которую ты взял силой? – Голос Жанны отливал сталью.
Мужчина поник, на лице его отразилась безысходность.
– Рот Ашер, за твое преступление полагается казнь кнутом. Я забью тебя до смерти, причем прилюдно. Но у меня нет на это времени. Предлагаю быструю