не отвечаешь!
От подруги пахло дешевым парфюмом и сигаретами. На фоне рубашки цвета крепкого кофе ее лицо с размазанным макияжем казалось еще бледнее, чем обычно. Рене кусала ногти и с усилием переставляла ноги. Растрепанные волосы торчали во все стороны. Совсем не рабочий вид.
– А я смотрю, ты сегодня рано явился. – она направилась к барной стойке, не обращая на меня внимания.
– Да так, судя по виду, бессонница мучает не только тебя, – сказал я и сел напротив. – Родителей из аэропорта встречала, да?
Люди вокруг начали оборачиваться на нас, и я растерялся от неожиданности.
– Эван, не начинай меня отчитывать. – Рене медленно протирала стаканы салфеткой. – Со мной ничего не случилось. Да и с каких пор ты стал таким заботливым?
– Я звонил и писал тебе. Ты игнорировала меня, и я не могу понять, почему. – сказал я, собравшись с духом.
Рене повернула голову, и в её взгляде читалось что-то, чего я не мог определить. Она выглядела бесконечно уставшей, а отвечала с натянутым спокойствием.
– Есть вещи, которые я хочу решить сама.
– Которые доводят тебя до такого состояния? – я выхватил стакан из её рук и громко поставил на стол, вызвав очередной шепот у рядом сидящих гостей. – Мы ведь друзья. Ты знаешь, какие у меня проблемы, так почему не можешь поделиться своими? – решительно говорил я, желая выяснить правду.
После молчания Элайны игнорирование превратилось в триггер, и безумно не хотелось, чтобы и Рене начала скрывать свои чувства и эмоции.
– Я просто следую твоему примеру. – грубо ответила она. – У всех свои секреты, Эван. Не лезь ко мне в голову, я же не лезу в твою.
– Ты сейчас серьезно? Бьешь по больному, потому что знаешь, на что надавить, когда я просто пытаюсь нормально поговорить с тобой? – беспокойно бросил я, начиная злиться.
– Хватит, – Рене махнула рукой и отвернулась. – Это правда не твое дело, Эван. Давай поговорим позже, когда я приду в себя, а?
– Ага, всё понятно. Удачи. – отозвался я, пытаясь держать себя в руках.
Хотя наши смены совпадали, за целый день мы больше не проронили друг другу и слова. Я наблюдал за Рене, но она упорно делала вид, что не замечает моего существования.
Вечером, после работы, папа окликнул меня, когда я собирался улизнуть в спальню. Они с мамой сидели в гостиной, уютно расположившись на диване. На столике рядом стояли два стакана темной коричневой жидкости со льдом. В комнате витал аромат маминых духов и вечерней прохлады.
– Сын, садись рядом. – обратилась ко мне мама. Папа отложил телефон и отодвинулся к краю дивана, освобождая место посередине.
– Что-то случилось? – спросил я, располагаясь рядом.
Мама прижала мягкую, успокаивающую руку к моему лицу.
– Тебе скоро восемнадцать, Эван. И мы с твоим папой хотим сделать тебе по-настоящему запоминающийся подарок.
О, я совсем забыл сказать родителям, что никак не хочу отмечать день рождения. Из друзей у меня только Рене,