на мгновение замер, не зная, что предпринять. Странное создание вновь пронеслось мимо лодок и скрылось в медленно расползающемся по воде тумане.
– Ты прав, тут кто-то есть. Но сомневаюсь, что акула.
– Почему же? – не унимался Виджай.
– Глупенький, – снисходительно улыбнулся брат, – будь это акула, она, приняв тебя за морскую зверушку, уже попыталась бы цапнуть. Сюда заплыл огромный скат.
Аджай достал свой невод, который, как истый рыбак, всегда держал под рукой.
– Ты что, собираешься его поймать? – Виджай стал вытаскивать из воды лучины.
–Угу, нельзя упускать такую крупную добычу, – в черных глазах юноши неярко блеснула искорка азарта.
– Ну и зачем он тебе?
– А ты не знаешь! Я преподнесу ската в подарок моей Нише, и ее родители точно дадут благословление на наш брак.
– С ума сошел?! – Виджай едва снова не плюхнулся в воду, пока тянулся за скачущей по волнам лучиной. – Она же дочь раджи. Её отец даже за сто тысяч рупий не разрешит ей стать твоей женой!
Да к тому же, Ниша, по мнению Виджая, никогда не отличалась писаной красотой. Низкий выпуклый лоб, нос похож на орлиный клюв. Редкие черные усики на верхней губе. Одна бровь выше другой. И глаза…косые. Нет, за такую девицу он не стал бы свататься, будь она дочерью самого падишаха! И чего в ней Аджай нашел? Виджай вспомнил, как при жизни его старший брат бегал в господский сад в надежде увидеть свою драгоценную возлюбленную. Несколько раз его ловили слуги, а однажды отдубасили так, что он на силу ноги унес. После он долго не вставал с постели, а когда поправился…снова направился в сад. Уж не приворожила ли Ниша бедного дада?
– Братец, я бы согласился с тобой, будь мы еще живы. Но все изменилось, здесь, в городе призраков, нет ни рупий, ни каст. Все люди равны.
–Да, только родители Ниши так не считают, – фыркнул Виджай и капризно протянул: – Аджай, поплыли. Мы же хотели зажечь факелы на острове, забыл? Конечно, у тебя голова теперь Нишей занята. Но ты ее уже не любишь. Так зачем же отвлекаться и тратить силы на то, что не дорого твоему сердцу? Зачем копить деньги на дешевые ненужные стеклянные бусы, если их можно потратить на кирку, чтобы добыть себе негранёный алмаз?
–Это ты от родителей наслушался? – немного раздраженно спросил Аджай, нетерпеливо поглядывая на серое облако тумана, в котором скрылся скат.
– Да, – упрямо ответил Виджай, – они мудрые, и я всегда их слушаю.
–По-твоему, я не люблю Нишу? – казалось, Аджай спросил не мальчишку, а самого себя. При жизни старший сын отличался молчаливой независимостью и редко советовался со своими родителями, но сейчас предупреждение, которое старики невольно (а может, и намеренно) передали через Виджая, задело юношу. Его лицо на минуту стало задумчивым. Юноша опустил глаза, и, глядя себе под ноги, снова и снова задавал себе этот вопрос и проверял свои ощущения. Затем задумчивость сменилось сомнением, растерянностью и, наконец, упрямой решимостью.
–Нет, моя любовь никуда не делась. Я добьюсь руки и сердца моей возлюбленной.
Аджай