вид, что все так, каким она хочет, чтобы оно было.
– Оказалось, что так красиво склеить можно только посуду. Ну и кое-какие другие вещи. Все остальное – уродство. Человек будет так же уродлив, если попытаться его починить. Человека шрамы не красят. Только посуду.
– А если разрисовать их фломастерами?
Она улыбнулась. Я знал, как с ней надо. Это чувство все большего узнавания концентрировалось где-то в кишках и скручивало все внутри. Ее глаза вспыхнули и сразу смягчились, будто она пресекла внутри себя какие-то мысли.
– Ты думаешь, у той парочки все получилось?
– Едва ли. Когда единственное, что тебе остается – склеивать разбитую посуду, дела плохи.
– А как насчет человека, который ее склеивает?
Она снова улыбнулась, но по-другому.
– Как долго мы не виделись… Я уже говорила о твоей бороде?
– Да.
Кристина закусила губу и задержала на мне свой взгляд.
– Я в браке уже семь лет.
– Это же отлично.
– Да. Это хорошо.
– Счастлива?
– После семи лет счастье уходит к другим людям.
Она взяла в руки чашку. Ее волосы немного подсохли.
– Больше этого срока оно не живет.
– Почему?
– Моя бабушка говорила, что ему надоедают одни и те же люди. Оно уходит, чтобы сменить обстановку. Все эти люди думают, что так будет всегда. Они останутся такими же и будут чувствовать это до конца жизни. Но счастье от них все равно уходит. Оно уходит к другим. Может, пройдя несколько тысяч кругов от одних к другим, оно и может к тебе вернуться, но до этого еще надо дожить. Это необходимо, чтобы люди скучали по счастью. Не воспринимали его как должное. Счастье – противоположность тому, что принято считать чем-то должным.
– Так ты не счастлива?
Она улыбнулась и заглянула в свою чашку.
– Все-таки расскажи мне о своей работе. О бабочках и тех людях. Я тебе уже и так достаточно рассказала. Можешь считать, на сегодня я закрываю свой рот и набираюсь терпения, чтобы слушать. Я вся внимание.
Кристина сделала такой жест, будто закрывает рот на замок и выбрасывает невидимый ключ в сторону неоново-фиолетовых балконов. Я взял в руки стакан и отпил немного пива. Она сделала то же самое со своим кофе. Мне стало интересно, сколько сейчас было времени.
– Не знаю, что тебе рассказать.
– Все. Расскажи мне все.
В голове разом пронеслось все то, что я мог бы ей рассказать. Все то, что какое-то время было между мной и этой женщиной, а потом осталось где-то за горизонтом, словом, там, где нас уже никогда не будет. Я решил, что могу рассказать ей все.
– Помнишь, ты рассказывала? Если хочешь рассказать какую-то тайну, лучше рассказать ее тебе, либо взять лопату и выкопать в лесу глубокую ямку, склониться над ней и прошептать свою тайну прямо в землю. Потом закопать эту ямку и лопатой сравнять с поверхностью. Ты говорила,