снова и снова. Лида верила в сказки и считала, что все открытия и достижения в этом мире сделаны благодаря им, историям о которых снимают картины, пишут книги. Как же греческие легенды, благодаря которым мы знаем про чудеса света, как и египетские летописи, сохранившиеся и дошедшие до нас благодаря каменным гробницам, глиняные таблички из Вавилона и, конечно же, римские свитки. Везде были сказки. И здесь они есть. И она найдет свой храм Афины и…
Послышался резкий хруст ломающегося дерева, затем что-то полилось, и через несколько минул девочка увидела, как стена по левую руку от нее начинает проседать, словно бетонную конструкцию кто-то тянет вниз. Но школа была двухэтажной, поэтому за стеной первого этаже начал двигается второй, потолок тоже принялся уезжать вниз. Cориентировавшаяся Лида, поняла, что медлить некуда, еще немного, и потолок соприкоснётся с полом, не отставив от незадачливой школьницы мокрого места. Девочка, прихватив рюкзак, рванула за курткой, очень ценной и дорогой, и вопрос даже не в том, что одежда была кожаной. Это – подарок от любимой сестры. В коридоре сверху отваливалась штукатурка, падая небольшими пластинам на голову убегающей Лиде. За спиной скрипели челюстями осколков окна.
Через какие-то десять минут школа, в которой вот-вот должны были научатся занятия, просела. Лида, покрытая белой пылью, и встревоженный охранник стояли на улице и наблюдали, как перед ними нависает разрушенное здание с выбитыми окнами и, почти наверняка, нарушенным электроснабжением. Теперь это было аварийное строение, не пригодное для начала учебной четверти. Теперь в Гемлах официально не существовало школы. Птица не зря сегодня села на подоконник. Начались перемены.
Глава 2. Можжевельник
Мама пришла поздно, привычно поправив разваливающийся забор и смахнув водяную кашу с крыльца, вошла в дом. На кухне Лида готовила ужин, а Игорь Валентинович чистил сушенную рыбу, оставшуюся еще с прошлого года. Над круглым столом, прикрытым стертой клеенкой, уютно горела желтая лампочка, завернувшаяся в резной абажур. От него по стенам там и тут рассыпались кружащиеся зигзаги. На чугунной сковородке пыхтело, топящиеся под крышкой рагу, а в кастрюле мерно булькал суп, иногда распространяя по комнатке стойкий запах вареной свеклы. Муся предано сидела у ног отца, зная, что ей непременно достанется немного сухой кожи или хвостов. В зарисовку мнимого благополучие, хотелось верить.
Стоили маме поставить сумку на стол и тихонько сесть на единственную неустойчивую и шатающуюся табуретка, как танцующие зигзаги замерли, а рагу на мгновение притихло.
Дочь, я вашу Галину встретила, как со станции шла. Она мне сказала, что школа сегодня рухнула, а ты едва не пострадала…
Да все нормально, я ей сама же и отзвонилась. Я цела, девочка покрутилась вокруг своей ости, только вот, учеба. Я думаю, не начнется вовремя, да? Вот, Клавдий Григорьевич…
Мама замерла, словно раздумывая над словами:
Он умер сегодня.