лучше, – задумавшись на минуту, отвечает парень. – Ну-у-у?
Эндрю стоит рядом, он улыбается настолько широко, что щеки заплывают на глаза.
– Тоже не терпится услышать новый хит?
Лукас толкает Остина в плечо, направляя того в студию, и усаживает в кресло. Парни очень нервничают: над песней они работали больше месяца и вложили в нее буквально все свои силы.
Даже тут, на рабочем, так сказать, месте, Остин замечает окурки и пару «флейт».
– Ну же, тупица, – Эндрю дает подзатыльник Лукасу, который никак не может запустить проигрыватель.
Через несколько секунд комната погружается в мелодию, исходящую из колонок. Уилсон вслушивается: на этот раз в песне нет агрессии, что кажется удивительным. Томные голоса оседают в голове, и от этого непонятная дрожь пробегает по телу. Остин делает минус тише и добавляет эффект эха в конце песни.
– Теперь точно станет хитом, – улыбается Уилсон. – Это очень круто, даже не похоже на вас.
Парни часто экспериментируют со стилем – хотят всем понравиться. По мнению Остина, этот трек лучший в их дискографии и, если они продолжат в этом же духе, их может ждать хорошее будущее.
Но давайте не забывать про «но». Оно было, есть и будет практически во всех случаях. Их ждет хорошее будущее, но доживут ли они? Наркотики из увлечения давно перешли в другую стадию – зависимость. Жажда, ломка и удовольствие – эти ощущения постоянно сменяют друг друга. От них не убежать, не спрятаться. Их не выкинуть и не забыть.
– Что дальше? – намекает Остин.
Он не употреблял со вчерашнего вечера, руки прямо чесались. Парень достает пакетик из кармана и трясет перед лицами друзей. Эндрю и Лукас улыбаются и плетутся на кухню.
– Что у вас сегодня? – незатейливо спрашивает Остин.
– Марки, – отвечает Эндрю и кладет на столешницу бумагу для косяков.
Они разваливаются на диване напротив окна. Из него виднеется дерево, про которое парни однажды написали песню.
Остин сворачивает джойнт, прикуривает и затягивается, наслаждаясь процессом. Парни кидают тоненькие пластинки под язык и расслабляются, пристально смотря на друга. Уилсон с нарастающим удовольствием вдыхает курительную смесь, иногда откашливаясь.
– Да ты ведь просто дурачишься! Куришь эту херню больше года, на другое не переходишь. В чем кайф? – недоумевает Лукас, чувствуя приближение действия наркотика.
Остин хочет проигнорировать реплику, но чувство недоговоренности и одиночества не покидает его долгие месяцы. Так мало людей, с кем можно поделиться всем, что терзает, мучает и не отпускает.
– В том, что я не считаю себя конченым наркоманом, который живет от дозы до дозы. Я все еще чувствую мир, дышу им. Я ненавижу тот день, когда попробовал это дерьмо. Ненавижу, но не могу остановиться… Не могу, – он выдыхает. Небольшая испарина на лбу свидетельствует о нервозности и беспокойстве. – Спайс – моя самая большая зависимость, но я контролирую ее. Это пока что мне под силу.
Эндрю