Под одним солнцем. Виктор Васильевич Невинский

по его выцветшим глазам и морщинистому лицу. Вялость и медлительность движений были скорее свойством характера, а не проявлением старческой немощи. Он нагнулся и подобрал с пола разбросанные Кондом обертки и навел некоторый порядок на столе.

      – Ну рассказывайте, какие новости у нас? Когда вы летите?

      – Еще не скоро, – ответил я, – через три дня только должны явиться в Харту, а там начнется подготовка.

      – Конкурс был большой?

      Конд усмехнулся в ответ:

      – Большой, только на этот раз мы все решили сами.

      – Сами? Каким же образом?

      Конд с явным удовольствием рассказал о всех предшествующих событиях, не забыв упомянуть о Ромсе и его гибели. Юрд слушал не перебивая и лишь изредка вставлял короткие реплики. Мне показалось, что он уже знал об этой истории. Но откуда он мог знать? Или действительно только показалось?

      – Итак, значит, – заключил Юрд, пододвигая к себе бокал, – пилотами экспедиции летите вы оба, а кого назначили начальником? Еще неизвестно?

      – Известно.

      – Кого?

      – Кора, – сказал я. – Ты слышал о нем?

      – Так начальником будет Кор, – в раздумье протянул Юрд, – слышал о нем кое-что.

      – Хорошее или плохое?

      – Всякое. Я даже сталкивался с ним и советую вам быть осторожнее. Это своеобразный человек. В космосе он почти не бывал, и наши традиции ему чужды. Ну, что же вы? Думаете, я один все это выпью и съем?

      Мы наполнили бокалы. Юрд выпил и посмотрел на нас своими бесцветными глазами.

      – Завидую я вам: Арбинада – удивительная планета! Ведь недаром вокруг нее идет столько споров. В первой экспедиции на нее должен был лететь пилотом я, но…

      – Полетел Скар?

      – Нет, не Скар. Скар полетел тогда, когда я уже больше не летал и, кроме того… ему трудно завидовать.

      – Та экспедиция, о которой я сейчас говорю, вообще не состоялась. Ее отменили, и Скар полетел только через пять лет…

      Юрд встал и взволнованно прошелся по комнате. Вялость и медлительность его исчезли, походка сделалась упругой.

      – Сколько тебе было лет, когда ты перестал летать? – спросил Конд.