ход событий, все бы на этом закончилось и успокоилось. Но, увы, не терпит жизнь покоя. Славе следовало готовиться к большим неприятностям.
Толстый на последок оглядел всех презрительно и вышел. Учительница сделала вид, что ничего не произошло и пошла к своим тетрадям.
Слава имел потерянный вид. Девочки смотрели на него со страхом, жалея его, как жалеют приговоренного к суровому, но неизбежному наказанию. Только Клава тихонько улыбалась. Впервые в жизни из-за нее конфликтовали мальчики. Это было приятно.
Работа подошла к концу. Слава нервничал. В процессе делали все молча. Всем не терпелось закончить поскорее и разойтись по домам. Слава одел свою темно-серую плащёвую курточку, нашлёпнул на голову плоскую кепочку и пошел на выход из школы. Его не покидало ощущение скованности и в теле и в мыслях. Он шел, автоматически ступая по лестнице, не обращая внимания на окружающее пространство, не откликаясь на приветственные возгласы знакомых. Единственным его желанием было побыстрее оказаться в стенах дома, там, где он сможет почувствовать себя спокойным и защищенным. Он быстро пересек двор школы. Легкий осенний ветер забрался под куртку, шелестел редкими листьями на тротуаре перед школьным забором. Начавшиеся сумерки вносили небольшую тревогу в жизнь окружающего мира. Слава миновал ворота и направился быстрым шагом налево, в сторону дома. Неожиданно за его спиной раздался негромкий, но вполне заметный присвист, заставивший остановиться и обернуться. Прижавшись спиной к широкой колонне, являющей собой одну из сторон школьных ворот, стоял мелкий проказник Куля. Руки держал в карманах, и вид имел наглый. Слава спросил хмуро:
– Чего тебе?
Голос его прозвучал твердо, но чего стоила ему эта твердость? Неприятная дрожь прокатывалась от головы к ногам и обратно. Лицо то начинало гореть и, казалось, что со стороны оно выглядит пунцовым, то холодело и становилось, по-видимому, бледнее луны. Слава стоял и, чтобы как-то удержать равновесие крепко прижал руки к бокам. Они стояли друг против друга на расстоянии около трех метров, но никто не делал шага в сторону противника. В таком состоянии прошло несколько секунд, и как всегда в подобных ситуациях время замедлило ход секундной стрелки, и удары внутренних часов стали происходить реже, как будто механизм преодолевал вязкое сопротивление.
Сердце у Славы колотилось сильно. Чувства его обострились, в голове, как ни странно прояснилось. Он начал прокручивать возможные варианты развития событий. Например, Куля мог сказать – иди сюда, и в данной ситуации нельзя поддаваться, иначе враг почувствует слабину и начнет властвовать над тобой. Значит нужно ответить – сам иди. Все эти мысли пронеслись в голове буквально за секунду. Куля поступил оригинально. Он не стал ничего говорить, подзывать, видимо ждал, что свиста будет достаточно для того, чтобы фраер этот сам все понял и подгреб послушно. Наш мелкий проказник был человек не гордый. Если гора не идет к Магомету – Магомет идет к горе. Так он и поступил. Слава