Главный инженер был настроен скептически и недоверчиво спросил, всех ли я обошел прежде, чем обратиться в комсомол. Узнав, что я прошел все инстанции, замолчал и обернулся к Бэле.
– А сколько он аппаратов просит за своё гостеприимство? – лицо главного светилось ехидством.
– На три замахнулся, – вздохнула Бэла.
– Думаю одного достаточно, – он посмотрел на меня покровительственно.
– У меня есть выбор? – среагировал я опрометчиво.
– Выбор всегда есть, во всяком случае, у меня, молодой человек.
Но тут вмешалась Бэла и попросила написать на письме резолюцию, заметив с улыбкой, что без неё никто со мной разговаривать не станет. Взгляд Главного не предвещал ничего хорошего, он взял со стола ручку, написал в верхнем левом углу: «Снабжению! Отпустить один аппарат!» – и расписался.
Документ он протянул Бэле. На этот раз я молчал, хотя очень хотелось отблагодарить.
– Главный к тебе не ровно дышит, – сказал я, когда мы вышли.
– Это к делу не относится, – оборвала меня Бэла.
– За мной коробка конфет и кофе, если не возражаешь?
Неожиданно Бела спросила, есть ли у меня машина, и я, не без гордости, сообщил, что к её услугам микроавтобус «Кубанец».
– Самоуверенный… на самовывоз надеялся?
– А зачем два раза в одно место ездить? Сударыня, покажите мемориалы, про которые главный говорил? – в моём голосе проскользнула мольба.
Выяснилось, что Бэла освободится в четыре. Мы с водителем пообедали в кафе, манты оказались с мясом, что меня приятно удивило. В 16–00 автобус стоял в ожидании экскурсии. Минут через 15 вышла Бэла в сопровождении высокого смуглого комсомольца со значком Ленина на груди. Я поспешил навстречу.
– Знакомься, мой заместитель Мелкумов Фарид.
Назвав себя, я пожал протянутую руку. Визави довольно плотно сжал мою ладонь, я не стал сопротивляться, и он отпустил. Я помог Беле подняться в салон, Кубанец машина шумная, поэтому попытки Фарида говорить во время движения обессилили его, и он стал показывать дорогу водителю, не отвлекаясь на наши разговоры с Бэлой.
– А вот и Машук, – произнесла Бэла.
Как в жизни иногда всё просто, если не погружаться в фантастические размышления, которые меня будоражили, когда читал «Героя нашего времени». Гора Машук оказалась похожей на все горы вокруг Пятигорска, всего их оказалось пять. Стало понятным, почему город получил такое имя. Мы пошли по терренкуру. Бэла предложила обойти Машук пешком, я согласился, хотелось погрузиться в природу, о которой писал великий поэт. Он здесь жил, здесь витает его духовная сущность, его образ отпечатался на деревьях и камнях. Говорить не хотелось, поэтому мы шли, перекидываясь редкими фразами.
Обелиск, окружённый цветочными клумбами, я увидел издалека. Роща на склонах Машука была ухоженной и прозрачной от солнца, которое щедро освещало окрестности. Памятник был из белого камня с тёмным барельефом поэта на уровне человеческого роста. Усталые, безразличные грифоны устроились по углам