Видела, как ты бесишься, недоумеваешь, сомневаешься и все равно раз за разом приходишь ко мне. Чувствовала чужие духи на твоей коже, замечала женские волосы на пиджаке. Надеялась, что выберешь другую и мне придется искать альтернативу или завянуть в одиночестве. Я знала – чем раньше начнем, тем меньше времени нам останется. А мне хотелось жить с тобой как можно дольше. Источник нашей силы, здоровья, да и всей жизни – в близости избранника. Потому твое долголетие– моя главная задача и насколько могу, я защищаю тебя от болезней и проблем.
Трясу головой, в которой никак не хочет усваиваться эта эзотерическая дичь:
– Я для тебя – продуктовый набор длительного хранения – на завтрак, обед и ужин? Как ты подпитываешься и зачем – для вечной молодости?
Оценивающе смотрю на Лику – она выглядит моложе своих тридцати восьми, но при этом прожитые годы не прошли бесследно – раздавшиеся после родов бедра, мелкие мимические морщины, располневшие руки, изменившийся овал лица. Жена по-прежнему красива, но уже далеко не та юная девушка, за которой я долго ухаживал. Другое дело теща – рядом с Ликой Виктория смотрится старшей сестрой, а у них больше тридцати лет разницы. В то, что мадам Либар – ведьма, поедающая мужчин на завтрак, я готов поверить с легкостью.
– Мы дышим одним воздухом – даже это медленно сокращает твои дни. Насколько, сложно сказать. Больше всего забирает… – Лика смущается, подбирая слова, – хм-м, обмен жидкостями.
– Ты про секс?
Легкий румянец и согласный кивок.
– Поцелуи, занятия любовью… – жена замолкает, и я невольно отмечаю, как ей к лицу эта внезапная робость.
– То есть твоя мать буквально до смерти затрахала первого мужа и сейчас доедает второго?
Упоминание отца добавляет Лике твердости. Голос вновь наполняется уверенной решимостью.
– С отцом Полин Виктория увлеклась. Она была жадна и ненасытна и его едва хватило на десять лет. С Робером мать значительно осторожнее, но… – следующие слова даются жене с трудом, – не думаю, что папе много осталось. Если бы она давала ему больше свободы и отдыха от себя…
Вспоминаю, как Лика настаивала на моих коротких командировках – хотелось быть дома вместе с семьей, но жена практически уговаривала поехать на пару дней то на конференцию, то на выставку. Всегда по возвращении я находил ее осунувшейся и уставшей, но не придавал этому особого значения. Зато однажды, когда Бас предложил провести с ним часть отпуска на яхте в плаванье от «голландского женевера *(крепкий алкоголь на основе ячменя и можжевельника, ближайший родственник джина) до португальского портвейна», Лика взбунтовалась, чем немало удивила нас с Керном – никто не ожидал шумных протестов от тихой милой женушки, поддерживающей мужа во всем и всегда. Теперь многое стало ясно – дневное голодание улучшает качество пищи, но длительное влечет тяжелые последствия для едока. Выходит, весь мой брак – просто разнообразная сервировка одного и того же обеда?
– И сколько мне еще осталось?
Неопределенное