силу и жажду, желанья и цели как свои. (Замок Комб, графство Уилтшир, 326-й год от первого ростка, цветение, первая лунная четверть)
Лучший друг рассмеялся мне в лицо. Родная мать посоветовала посетить психолога. Начальник предложил взять отпуск после болезни. А я не уверен в собственной правоте, но подслушанный разговор свербит, превращает в мнительного одержимого безумца. Подозрительные странности мерещатся в бытовых вещах.
– Тебе добавить сахар? – спрашивает Лика за завтраком, и я отрицательно мотаю головой, но втихаря подслащиваю кофе прихваченным из кафе рафинадом.
– С чем сделать сэндвич? – интересуется жена, как всегда, собирая мне ланч-бокс на работу.
– Мы с коллегами сегодня тестируем новый фудтрак. По слухам качественный фьюжн на тему ориентальной кухни, – вру не краснея, но Лика согласно кивает:
– Звучит интересно. Понравится, захвати что-нибудь и нам с Полиной.
С момента выписки из больницы я пристально слежу за каждым шагом жены, но день за днем она ведет себя как обычно. Готовит, прибирается, ездит в магазин, строчит в мастерской – шьет всякие домашние мелочи – полотенца, скатерти, салфетки. Но лучше всего ей удаются текстильные звери – клетчатые зайцы, нелепые полосатые слоны, пухлые лисы в крупный цветочек, длиннохвостые птицы из разноцветных лоскутов… Говорят, их очень любят малыши – в обнимку с любимой игрушкой крепко спят и не капризничают. А престарелые одинокие матроны заказывают вышитые подушки – якобы сны на них яркие, живые, юные – не грезы, а отдохновение души. Мастерская жены – территория, где я бываю редко, но подозрения гонят меня в это царство ниток, тканей, булавок и швейных машин. Лика удивляется, когда субботним днем я оказываюсь в дверях с пакетом круассанов из кондитерской в центре. А я лихорадочно шарю взглядом по полкам, подмечаю каждую деталь, особенно внимательно рассматриваю здоровые портновские ножницы, точно прикидываю, как нежные руки жены хватают их и метким движеньем вонзают в мое заходящееся от ощущения опасности сердце.
«В ночь убийства на небе взошла кроваво-красная луна», – таинственный хриплый голос пробирает до мурашек, я вздрагиваю и чуть не роняю бумажный пакет.
Лика с еле заметной улыбкой выключает колонки и на мой вопросительный взгляд поясняет:
– Криминальный подкаст. Ты же знаешь мою любовь к детективам.
Мнительный внутренний параноик озирается с повышенной тревожностью.
– С кремом? – спрашивает Лика, кивая на пакет, и откладывает пяльцы с незаконченной вышивкой.
– И шоколадом, – подтверждаю я, подмечая, что дисковой раскройный нож, лежащий среди вороха обрезков, выглядит особенно опасно и подозрительно.
– Пойдем в сад. Я не ем в мастерской. Масло, крошки, ну ты понимаешь, – жена подхватывает с подоконника высокий стакан и графин, в котором плавают дольки лимона и какие-то травы. Прищуриваюсь, пытаясь идентифицировать.
– Мелисса и базилик, – поясняет Лика, устраиваясь прямо на ступеньках выходящего на задний двор крыльца.