пушистые хлопья. Вроде всё.
– Так. Примерная картина у меня составилась и есть несколько вопросов. Что можешь сказать о своём характере?
– Ну. Я из тех людей, которые слушают своё сердце и игнорируют мозг. Не боюсь чувствовать или показывать эмоции, при этом постоянно чувствую неуверенность, но думаю, это я уже переборола. Хотя врачи категорически запрещают волноваться, переживать и нервничать. Согласно стереотипам, мне нравится расслабляться и курить травку.
Лицо Макса скривилось, я ухмыльнулась:
– Шучу. Я предпочитаю чай с мелиссой. Вообще, я странная, могу быть буйной и спокойной одновременно. Жажду любви и боюсь быть любимой. Если я говорю человеку, что сломана, значит, доверяю ему. Я слишком замкнута в себе и считаю, что причиной всех бед являюсь я сама, отсюда низкая самооценка. В людях всегда ценила и буду ценить доброту. Мой самый большой страх – несчастный случай. Ненавижу смотреть на аварии и происшествия. Что касается любимого времени года, то я обожаю осень. А по субботам я закапываю мертвые мечты.
Я перевела взгляд на свои бледные ледяные руки.
– Знаешь, что я понял о тебе? – неожиданно спросил эльф, накрыв мою руку своей. – Ты одинока. Ты смертельно одинока. Слишком мягкая, чувствительная и доверчивая. Лиззи, я буду твоим другом, самым надёжным плечом, в которое ты можешь выплакаться, всегда буду рядом и поддержу тебя в любой ситуации. Ты можешь доверять мне. Пойдём, – он встал и подал мне вторую руку. – Я покажу тебе кое-что.
Мои щёки вспыхнули, мгновенное тепло разлилось по всему телу. На какую-то минуту мои руки приобрели здоровый, человеческий, персиковый цвет. Но вновь вернули мертвенную бледность. Рука Макса оказалась такой шелковой и крепкой на ощупь, что я тут же поняла, насколько слаба рядом с ним. Эльф удивился:
– Рука ледяная. Давай сюда, – он взял меня за обе руки и начал греть.
Мы отошли к высокому дереву, где нас никто не мог увидеть. Когда руки стали более-менее тёплыми, эльф стянул с себя футболку. Боже, какое накачанное тело! У меня пересохло во рту. Макс повернулся ко мне спиной. Его лопатки перерастали в неестественные бугорки, которые уже покрылись тонким слоем пуха. – Нравится? – немного погодя спросил эльф.
–Да, они очень милые. Выходит, это что-то вроде крыльев любви? – уточнила я и поймала себя на мысли, что мне хочется быть той самой, от которой у него растут крылья. – И тебе не больно?
– Немного щиплет, но это приятная боль. Ведь это знак, что мои чувства взаимны.
Макс надел футболку, и мы вернулись в парк.
– Ты сказала, что любишь грузинскую кухню. Умеешь готовить чашушули? – поинтересовался эльф.
– Да. Должна признаться, это моё одно из любимых блюд. Процесс готовки сложный, но результат того стоит.
– А к китайской еде как относишься?
– Нейтрально. Пробовал когда-нибудь курицу в кисло-сладком соусе?
– Возможно, но если ты угостишь, то буду признателен, – с улыбкой ответил