– и это буду я.
Я всегда побеждаю.
С улыбкой на лице я надеваю черную маску и, тяжело ступая, покидаю квартиру.
Можно попытаться взломать дверь, но для этого потребуется создать шум, а я не хочу беспокоить маленького котенка. Она должна спать, пока я нахожусь рядом. Пройдя мимо ее квартиры, быстро спускаюсь по лестнице и оказываюсь на темной безлюдной улице. Осматривая обшарпанный дом, понимаю, что, как бы мне ни хотелось, придется задержаться здесь на некоторое время.
Глубоко дыша, я стараюсь собраться с мыслями. Мне все еще трудно поверить, что она так близко от меня, и могу снова попробовать ее на вкус.
Поправив перчатки, направляюсь к пожарной лестнице, покрытой налетом ржавчины. Осторожно ступая по металлическим ступенькам, медленно поднимаюсь наверх. Стук моих шагов создает звук, который кажется едва уловимым. Странно, но от мысли, что я скоро доберусь до нее, мое сердце начинает биться быстрее. Крепче обхватываю перила, ощущая холод металла сквозь перчатки. Достигнув четвертого этажа, я осторожно подхожу к окну ее спальни, стараясь не делать лишних движений, чтобы ни в коем случае не потревожить ее сон. Аккуратно толкаю створку, и она, как и ожидалось, подается. Отвожу в сторону тонкую занавеску, заглядываю внутрь, и сразу замечаю спящую Лилиан. Я не могу сдержать улыбку.
Она здесь, рядом со мной.
Я осторожно проскальзываю внутрь, стараясь не издавать ни звука. В комнате полумрак, но благодаря лунному свету и моему острому зрению я могу ясно видеть все детали. Однако меня интересует только одно – котенок. Девушка крепко обнимает подушку, уткнувшись в нее лицом. Я слышу ее тяжелое дыхание и сердце начинает биться еще быстрее от предвкушения. Медленно подхожу к кровати, чувствуя в воздухе аромат цветочных духов и карамели.
Лилиан вздрагивает, всхлипывает, и мне кажется, что ей снится что-то очень страшное. Интересно, что же ее так сильно напугало? Может быть, это был я? Присаживаюсь на корточки у кровати и медленно стягиваю одеяло вниз, обнажая ее спину. Лилиан напрягается, и я снова слышу всхлип. Она дрожит. Почему-то, когда я вижу ее такой беззащитной, охваченной кошмаром, меня посещает мысль, которая переходит в ярость. Я хочу, чтобы она боялась только меня. Только я могу заставить ее дрожать, только я могу довести ее до слез, только я могу заставить ее страдать.
Снимаю перчатку и осторожно касаюсь ее спины, стараясь контролировать силу, которая, кажется, вот-вот вырвется наружу и сломает ее хрупкую шею. Мои пальцы танцуют по ее коже, от шеи к пояснице, оставляя за собой след трепетных мурашек. Она вздрагивает, и ее вздох тонет в подушке – сладкий, прерывистый. Улыбка смягчается на моем лице. Каждое касание – шепот лезвия, нежный и неотвратимый. Она раскрывается предо мной, как бутон навстречу острию. Хорошая девочка. Здесь не кошмаров стоит бояться, а меня. Я – единственный источник ее страха. Но под моими ласками напряжение покидает ее, дыхание выравнивается, и я слышу едва уловимое посапывание.
Нежно глажу