мной, над моей болью, над моим одиночеством. Они напоминают мне, что я не такой, как они. Я не могу просто жить, улыбаться, наслаждаться каждым мгновением. Я – чудовище, запертое в человеческой оболочке. И я чертовски устал от этого.
Когда я вхожу на кухню, мне приходится наклоняться, чтобы протиснуться через узкий дверной проем. Мои габариты не оставляют выбора. С раздражением кладу пиццу на стол – она уже не кажется такой желанной, как полчаса назад. Нервно тру лицо руками, пытаясь стереть из памяти ухмылку того идиота-доставщика, которая преследует меня. Его глупая улыбка, его беззаботность – все это вызывает во мне желание разорвать его на части. Но я сдерживаюсь. Пока.
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Ломка. Она никогда не прекратится, да? С каждым днем мне все труднее угодить себе. Вкус потерян. Я пробую, но не чувствую того, что хочу почувствовать. Да, это помогает мне не сорваться, не устроить кровавую бойню здесь и сейчас. Но надолго ли? На час? На день? А потом снова эта пустота, этот голод, который не утолить ничем, кроме… нее. Я задыхаюсь от желания снова ощутить то блаженное состояние, когда внутренний пожар превращается в едва тлеющий огонек и не разрывает меня на части по каждому поводу. Я хочу ее. Черт, как же сильно я хочу ее.
И этот курьер с его ухмылкой… Ничего. Однажды я избавлюсь от этой тяжести. И тогда их улыбки исчезнут навсегда.
Я склоняюсь над столом, опираюсь на локти и открываю коробку с пиццей. Беру кусок, откусываю. Вкус пустой, как и все вокруг. Я ем, потому что должен. Потому что последнее время я слишком часто срываюсь, слишком мало ем. Это может навредить моему телу. Годы тренировок, годы работы над собой – и все ради чего? Чтобы потерять контроль из-за голода? Нет. Я не позволю этому случиться.
Капля теплого соуса падает на обнаженную грудь. Я с отвращением отбрасываю пиццу обратно в коробку.
Блять.
Тянусь за полотенцем, стираю жирную каплю. Внутри поднимается волна гнева. Это мелочь, но она вызывает во мне бурю. Каждый раз, когда что-то идет не так, как я хочу, я чувствую, как гнев нарастает. А когда я в гневе… происходят вещи, которые нельзя исправить.
Возвращаюсь в комнату за футболкой, которую использовал, чтобы остановить кровь после того, как в приступе ярости разбил ноутбук. Воображая на его месте чью-то голову. Сжимаю кулак, но крови уже нет. Разочарование. Опускаю взгляд и на мгновение замираю, осознавая произошедшее.
Прежде чем покинуть квартиру, я бросил футболку на пол. Прямо здесь, рядом с этими нелепыми, декоративными подушками.
Я всегда осторожен. Всегда планирую каждый шаг. Но сейчас чувствую, как контроль ускользает. В квартире кто-то был. Или есть. Мне это не нравится.
Замечаю аккуратно сложенную футболку на спинке дивана. Губы кривятся в подобие улыбки. Ситуация становится интереснее.
Мой взгляд останавливается на распахнутой двери в спальню. Вхожу, прислушиваюсь к тишине. Возможно, это кто-то из картелей, чьих сыновей или братьев я отправил на тот свет, пока работал на Марио. Прошло больше года, но они до