человек – ни ранга, ни звания запомнить не можете. В мою молодость за такое в кандалы и в Шибирь ссылали! – скрежещущий старческий голос принадлежал мерзкому горбатому старикашке, опирающемуся сразу на две странного вида трости. Повелительно взмахнув одной из них, он буквально отодвинул древком растерянного церемониймейстера. Вскинув вторую, старик с неожиданной для его возраста силой вонзил обе трости в пол. Лакированный паркет жалобно скрипнул.
– Придется все делать самому! – республиканец подтянул себя вперед, а затем повторил маневр с тростями. На половицах пола остались следы от острых шипов.
– Трость-шершень? – Мари не сдержала удивления, признав в руках старика новомодный аксессуар богатых имперских джентльменов, кроме выдвигающегося «жалящего» лезвия, имеющий встроенную флягу для любимого напитка, а так же магический кристалл, освещающий дорогу во время конфиденциальных приключений.
– Откуда у Республики новейшие разработки Островов? – шепнула фрейлина, обращаясь к княжне.
– Шутить изволите, миледи? – канцлер говорил, почти не шевеля губами, как ярмарочный чревовещатель. – Какой «шершень»?! Это обычные лыжные палки. В снежных Шибирских лесах без таких шагу не ступить.
Мари сглотнула, гася смешок. Амелия прыснула, не заботясь о приличиях.
– Это его поцелуи сладки как мед? – княжна подмигнула старшей фрейлине. Доротея поджала губы, точно удерживая внутри горькую микстуру, а Мари мысленно зааплодировала подруге. – Думала, вы предпочитаете не настолько отягощенных жизненным опытом. Хотя, тут на любой вкус найдется!
За спиной почетного гражданина Разумовского выстроилась дюжина буревестников – юных гардемаринов и опытных капитанов, брюнетов, блондинов и шатенов, как на подбор подтянутых и статных. Молодая Республика явно решила захватить если не Балтию, то сердца ее прелестных дочерей. Мари прищурилась и облизнула губы, как кошка, учуявшая свежую сметану. Пожалуй, если делегация задержится до вечернего маскарада, она не отказалась бы поближе изучить легендарный взрывной темперамент восточных соседей. Крайний слева светловолосый капитан с отстраненным ледяным взглядом был в ее вкусе – холодная оболочка обычно скрывала жаркие страсти.
Сластолюбивые мечты фрейлины прервал неприятный голос Разумовского, дотащившего себя уже до подножия княжеского кресла. Уперев лыжные палки под мышки, почетный гражданин Республики принялся шарить по карманам увешенного медалями и орденами мундира:
– Где эта чертова депеша? – ругался старик под нос, раздраженно постукивая каблуками, подбитых сталью форменных армейских сапог. Юный безусый гардемарин, бледный то ли от страха, то ли от навалившейся ответственности, шагнув вперед, отдал Разумовскому честь, а затем, согнувшись буквально пополам, лихорадочно зашептал старику на ухо.
Мари прислушалась, но кроме отрывочных гортанных звуков основного языка Республики, ничего не разобрала. Читать по губам было без толку – для такого