мужчину, мешающего подслушивать.
– Дурехи! Вам бы все о красоте, да о деньгах, – Тень издала короткий лающий смешок, а затем покровительственно добавила. – Мне посчастливилось быть в составе делегации, когда Ваше Светлейшество только учились ходить, а Республика была Царством. На приеме у правящей фамилии мы сидели с графом Разумовским, буквально соприкасаясь рукавами, и это был самый прекрасный юноша из всех, кого мне довелось знать. Помню, старая царица ему тогда сказала: «Вашими бы устами, Эдмунд, да мед пить». До того речи его были разумны и правильны, а сами губы слаще меда на вкус… – сболтнула, увлекшись воспоминаниями, старшая фрейлина.
Повисла пауза. Мари едва сдерживала смех, представляя немую сцену с покрывающимся красными пятнами бледным лицом Зубендер, незнающей куда себя деть от смущения Мышью, и восторженной Амелией, ждущей подробностей. Но тишину неожиданно нарушила Пышка:
– Его потому Медоедом прозвали?
– Нет, – отрезала Доротея, но затем нехотя пояснила. – Это его кодовое имя, приросшее второй кожей. До восстания Буревестников граф Разумовский служил в секретной службе…
– А-а! Вспомнила! – вмешалась Амелия. – Это он предал царя, совершил переворот и привел к власти этого, как-там его, генерала Евсея?
– Генералиссимуса Овсея Герша, – старшая фрейлина привычно поправила вечно забывающую имена княжну. – Кстати, а где гвардеец? Я никого не видела у вашей двери. Кажется, сегодня смена Несслера?
– Может, канцлер его отозвал из-за прилета дирижаблей? – голос Амелии дрогнул, как и ее любовник под кроватью.
«Дуреха сдаст нас всех с потрохами!» – Мари замерла, просчитывая варианты и не находя удачного выхода из ситуации.
– Хотите, чтобы я спросила у господина канцлера или поискала гвардейца? – услужливо спросила Пышка.
– Благодарю, но с Несслером я поговорю лично, – скрежещущий голос смазался сладким предвкушением. Микаэль напрягся и как-то поник. Опало и возбуждение, заставляющее его терзать полуодетую Мари. К молодым смазливым юношам Доротея Зубендер всегда проявляла повышенный интерес, а Микаэль Несслер был именно таким.
– Дамы, нам пора! – скомандовала старшая фрейлина. Три пары ног поспешили к выходу. – Амелия, что вы медлите? Все ждут распоряжений княжны о торжественном приеме гостей и последних указаний насчет ночного маскарада. Так удачно, что делегация Молодой Республики прибыла как раз к открытию нового вокзала, не правда ли?
– Да-да, – рассеянно ответила княжна, наклоняясь и приподнимая полог свешивающегося с постели покрывала. Из подкроватного сумрака на наследницу Балтии уставились две пары глаз – взволнованные карие и негодующие голубые.
– Кольцо закатилось, – пояснила княжна, подмигивая любовнику и показывая язык злящейся на нее подруге.
– Поспешим, моя дорогая, – поторопила старшая фрейлина. – Сейчас придут горничные прибираться, а вы еще даже не спускались к завтраку!
Как только дверь за Амелией и Доротеей