ь технику перед ливнем, и его тяжелые сапоги хлюпали по размокшей земле с характерным чавкающим звуком.
Эйс провел пальцами по холодной металлической поверхности рядом с собой – старому сельскохозяйственному дрону, который уже три года как не летал, но продолжал занимать половину сарая. Его корпус был покрыт царапинами и вмятинами, а на месте одного из двигателей зияла дыра, в которой уже свила гнездо пара воробьев. Когда-то, в свои шесть лет, он свято верил, что починит эту штуку и улетит на ней в большой город, о котором взрослые говорили шепотом. Теперь же, в свои одиннадцать, Эйс просто смахивал пыль с крыльев, представляя, как должно быть ощущается полет – ветер в лицо, земля где-то далеко внизу, чувство полной свободы…
Громкий стук в дверь сарая заставил его вздрогнуть.
– Эйсик, ты там? – голос матери прозвучал сквозь шум дождя. – Беги в дом, отец что-то принес!
Он нехотя вылез из своего убежища, сразу почувствовав, как холодные капли дождя пробираются под воротник потрепанной куртки. Двор представлял собой теперь одно большое болото – лужи сливались в единое зеркало, в котором отражалось свинцовое небо. Отец стоял на крыльце, вытирая мокрые руки о брюки, а рядом с ним на столе лежал…
Камень.
Нет, не совсем камень.
Черный прямоугольник с матовой поверхностью, по краям которого поблескивали металлические грани. Размером с большую книгу, но гораздо тяжелее – Эйс понял это сразу, как только попытался приподнять его. Поверхность была холодной и абсолютно гладкой, если не считать мелких царапин по углам.
– Это… что? – он облизнул губы, чувствуя, как что-то странное шевелится у него в груди при виде этой штуки.
Отец переглянулся с матерью, и в его глазах мелькнуло что-то, чего Эйс никогда раньше не видел – смесь ностальгии и легкого страха.
– Артефакт, – прошептал мужчина, проводя ладонью по поверхности прямоугольника, словно боясь разбудить что-то внутри. – Из моего прошлого.
Мать нервно закусила губу, потом резко развернулась и ушла в дом. Она словно получила нежеланный привет из прошлого, а Эйс даже не успел спросить, что происходит – отец уже взял его за плечо и повернул к себе.
– Ты достаточно взрослый, – его голос звучал непривычно серьезно. – Пора тебе узнать, откуда мы на самом деле.
За окном грянул гром, осветив на мгновение черный прямоугольник, и Эйсу показалось, что в его глубине что-то мелькнуло – слабый голубой огонек, который тут же погас.
Он еще не знал, что этот камень расколет его жизнь на "до" и "после".
Что через неделю он впервые увидит Last Bullet.
Что где-то там, за горизонтом, его уже ждет другая реальность.
Но пока он просто стоял, чувствуя, как дрожат его пальцы в нескольких сантиметрах от таинственного предмета, а дождь за окном усиливался, сливаясь в сплошную стену воды.
Отец глубоко вздохнул и потянулся к дальнему углу стола, где лежал сверток, перевязанный бечевкой.
– Нам понадобится провод, – сказал он так тихо, что слова едва не потонули в шуме ливня. – И твое обещание пока не рассказывать об этом никому в деревне.
Эйс послушно кивнул.
Вечер выдался необычайно тихим после дневного ливня. В доме пахло жареным луком и парным хлебом, но за столом царило странное напряжение. Чёрный прямоугольник теперь лежал на вышитом рушнике посреди стола, будто какое-то древнее божество, требующее особого почтения. Мать нервно перебирала пальцами край фартука, её глаза постоянно возвращались к занавешенному окну, будто она ожидала, что кто-то подглядывает.
Отец тем временем разматывал старый, потертый провод, найденный где-то в глубинах сарая. Медные жилы местами проглядывали сквозь потрескавшуюся изоляцию, а сам кабель был настолько жёстким, что плохо поддавался сгибанию. Эйс сидел, затаив дыхание, наблюдая, как руки отца дрожат при подключении провода к странному устройству.
– Это называется "коммуникатор", – прошептал отец, протирая пот со лба. – В моё время у каждого был такой. Как… как зеркало в другой мир.
Когда он замкнул контакты, в комнате на мгновение погас свет. Мать вскрикнула, но затем – щелчок. Треск. И вдруг поверхность камня ожила.
Эйс отпрянул, когда из глубины прямоугольника хлынул поток голубоватого света. Картинка дрожала, распадалась на пиксели, но постепенно обрела форму. Это был город. Но не просто город – а нечто невообразимое. Башни из стекла и металла, уходящие в облака. Мосты, парящие в воздухе без видимой опоры. Рекламы, проецируемые прямо на небо. И люди… Люди в странных одеждах, с устройствами на головах, с руками, которые светились.
– Это… – Эйс не мог оторвать глаз. – Это же Новосибирск-2?
Отец горько усмехнулся:
– Просто Новосибирск. Только сейчас ты его видишь таким, каким он стал за последние пятнадцать лет.
Вдруг изображение дернулось, переключилось. Теперь на экране была арена – огромное пространство, заполненное голографическими конструкциями. Две фигуры двигались с невероятной