не будет. Пусть может и перегнём слегка палку в истории, но, зато, по совести поступать будем.
– По совести? Совесть токмо у всех разная бывает. Старообрядцев, которые тоже по совести поступали, Никон сжигал, по своей совести.
– Это ты про «правду» говоришь. Она у всех точно разная бывает. А совесть, она всё ж от Бога. Наверное. Ну, мы так думаем. Когда корысть, похоть, честолюбие и амбиции толкают людей на грехи, которые и в библии, и в государевом управлении тяжкими считаются, то такая их «правда» точно не по совести будет.
– Токмо грехом это опять-таки люди называют. А ведь токмо Бог судить может. Почто же вы судить решили сами?
– Вот поэтому мы и стараемся никого не подводить под казнь, даже, если уворовал слишком много. Но с откровенными душегубами ласково же не получается.
Такие разговоры у них уже случались. Ещё, когда полтора года назад Наталья с Ильёй и Василием взялись потрошить казнокрадов и мздоимцев в приказах по Москве, Пелагея пыталась вступиться за справедливость. Тогда он её еле уболтал. Уж больно у неё глубока рана в сердце и обида на власть после смерти мужа и первенца. Но время вроде постепенно лечит. Хотя такие вот разговоры и у попаданцев периодически возникают, Владимир считал это нормальным. Если бы они забыли об осторожности и предались просто праведному гневу, голов полетело бы много больше.
– Родная, давай уже спать!? – видя, что слёзы у жены уже высохли и она наконец-то успокоилась, Попов решил быстрее закругляться. И так уже перевалило за полночь.
А рано утром отход. Азов снова впереди. И не понятно, как указ царя им выполнять вообще. Скоро ведь и султан турецкий помрёт. И Селим-Гирея из Крыма попросят в отставку. С кем там разговаривать – не понятно. Но Петру же не скажешь про такое. Придётся плыть и как-то решать!
…
Костик умотал в Ригу в погоне за легатом Ордена, оставив на Сергея все хлопоты по подготовке к большому европейскому турне дружной бригады экспроприаторов Мафии.
А у Ульянки внезапно нарисовалось много дел по непосредственной работе в качестве фрейлины-секретаря вдовой царицы. Все кругом за глаза её и так безродной выскочкой называли. Боярским да княжеским дочкам поперёк горла встала. Но она всё последнее время была вынуждена везде следовать в свите. И мысли об отложенной свадьбе её терзали почти каждый вечер. И утро. И день. Вообще всегда.
В те краткие дни, когда Ульяне удавалось вырваться из Преображенского в Москву, они проводили с Сергеем вместе. Он бросал все дела, чтобы побыть с любимой. А она потом долго извинялась перед Аишей за то, что не смогла уделить много времени подруге.
Любовь – она такая!
…
В начале июня Костик наконец-то вернулся из своей бесполезной поездки злой и довольный одновременно. Почти на въезде в Москву он встретился с отрядом, который конвоировал Владислава Витольда из Кёнигсберга в столицу. Брат Ворфоломей лично заботился о сохранности пленника. «Ведь чуть не убёг он там, тварь такая! Еле споймали.»
Историю захвата