не заставляем. Всё добровольно. Как всегда.
Как всегда.
Это слово что-то во мне всколыхнуло. Как эхо. Как ржавый гвоздь, который ты вытаскиваешь из стены, и за ним идёт не только пыль, но и запах прошлого.
Я снова взглянул на строку:
«ПОДТВЕРДИ, ЧТО ТЫ СОГЛАСЕН ЗАБЫТЬ.»
Что – забыть? Кого? Себя?
– А если я не подпишу? – спросил я.
Он посмотрел на меня с лёгкой жалостью.
– Тогда придётся пройти через всё сначала. Без гарантий, что ты останешься прежним.
Я встал. Стул заскрипел, как будто возразил.
Под ногами – плитка. Холодная, белая. Не было двери. Только стены.
– Где выход? —
– Где ты его оставил. – он не шутил.
Или шутил так, как не смеются вслух.
Я прошёл вдоль стены, положив ладонь на гладкую поверхность. Стена дышала. Не метафора – я почувствовал лёгкое биение, будто за ней кто-то был.
Кто-то… очень близкий.
Кто-то, кого я когда-то уже терял.
Вдруг я заметил на стене что-то вроде зеркала. Или не совсем.
Оно отражало не комнату.
А другую.
Там сидел я же – но моложе. У него была кровь на рукаве. И глаза ярче.
Он смотрел прямо на меня и шептал. Без звука. Но я понял:
Не подписывай.
– Ты всё ещё сомневаешься, – сказал мужчина, подходя ближе. – Значит, ты не готов. Это нормально.
Я хотел спросить, кто он. Почему всё это. Почему комната пахнет школьной бумагой, а тени не отбрасывают звука.
Но тогда увидел: в отражении за моим двойником стояли силуэты. Размытые. Без лиц. Как те люди в витринах.
Они были здесь тоже. С самого начала.
И один из них поднял руку, точно так же, как тогда, протягивая ладонь —
– но не ко мне. К зеркалу.
К моему отражению.
Они пришли за ним. Не за мной. Пока я ещё не подписал.
Я повернулся, взял ручку и провёл её по строчке.
«Я не согласен забыть.»
Комната дрогнула.
Словно стены отреагировали, как живое тело. Пульсация усилилась.
Голос мужчины стал далеким, искажённым.
– Тогда ты должен помнить всё. Даже то, что тебе не принадлежит.
Пол ушёл из-под ног.
…
Я снова падал.
Но теперь – не в воду.
В чужие воспоминания.
В лица, которых не знал, но которые помнили меня.
И что-то… ждало внизу.
…
Рывок
Резкий толчок – и я уже не я.
Руки – чужие.
Голос в голове не мой.
Пальцы другие – длиннее.
Руки – чуть загрубевшие, с тонкими шрамами у костяшек.
Тело – выше, массивнее. И ощущения… как будто я смотрю из глубины, как пассажир, заточённый под кожу.
Мир дрогнул, как старая пленка, отмотанная назад, а потом – вперед рывком.
Перед глазами – вспышка. Белый свет, будто кто-то раскалённым железом провёл по внутренней стороне век.
Голоса.
Приказ. Жёсткий, сжатый в зубах.
– Зачистка.