пришествие Лой и её людей. Отрадно было видеть, что она добилась таких результатов. Юджен знал, что женщина нашла всех до единого – глав праведных семей, затаившихся в подполье, храбрецов, что смели восхвалять Разрушение под покровом темноты, и тех несчастных, кого уже ждали костры. Она собрала их будто в кулак. Кулак, который изнывал в ожидании удара.
Лой всё смеялась, мол, как же легко было подкупить сотника городской стражи. Как оказалось, мужику платили так мало, что он едва мог содержать семейство из пятнадцати человек, большая часть которого состояла из стариков и вечно голодных детей. Лорд-градоначальник не баловал подчиненных и часто задерживал жалованье, оправдываясь то починкой обвалившихся мерлонов[2], то закупкой оружия и доспехов – их, кстати, капитан так и не увидел – то задержкой обоза из соседнего Гурима. Возможно, лорд не врал, и денег в городской казне действительно не хватало. Возможно, градоначальник не знал, что обозы из Гурима перехватывали верные из окрестной станицы Находной. Возможно, врал сам сотник, и пятнадцать голодных ртов существовали лишь в его воображении. Но сделка была скреплена: он получил деньги и в условленное время открыл как ворота оружейной, так и главные ворота твердыни Хельт-ис-Хизар.
Юджен потёр запястья и, помня об осторожности, устремился к ратуше – короткими перебежками, от одного дома к другому, из тени в тень. В боку досадно кололо, во рту растекалась едкая кислинка пепла и высушенной пламенем крови, но то были лишь временные неудобства, недостойные и толики внимания. Препятствием на его пути могли стать верные королю и градоначальнику солдаты; их разрозненные отряды яростно сопротивлялись натиску верных. Люди сражались, орали и умирали. Наверняка они уже осознали, что их песенка спета, но предпочли умереть с оружием в руках. Достойно. Бессмысленно.
– Эй, ты, стоять!
Интересно, что его выдало. Всполох пожара, отразившийся в глазах? Слишком громкое дыхание? Порой он завидовал Лой и её дару, позволявшему ей оставаться незаметной в любой, даже самой щекотливой ситуации.
– Вышел из тени, живо! – взревел солдат, стиснув копьё и наставив влажный наконечник в грудь Юджену.
Их было шестеро: трое прятались за наспех собранными баррикадами из сломанных телег, оставшиеся вышли из укрытия, намереваясь припереть его к стенке.
– Выхожу, не бейте! – взвизгнул парень, вышел из тени и медленно – очень медленно – поднял руки.
Вместе с ним из тени выползли костяные твари – мёртвые слуги, только и ждавшие приказа создателя. С каждым шагом их тела обрастали новыми костями, зубами и шипами; походка тварей становилась увереннее с каждой выпрямившейся конечностью. Первобытный ужас сковал обывателей, стоило только увидеть… их.
Костяной Ремесленник получил своё имя не просто так. Год за годом, день за днём Юджен оттачивал дар и достиг высот, неведомых его предшественникам. Ему быстро наскучило поднимать останки людей и животных в их природной форме; намного интереснее было создавать из костей что-то новое, устрашающее