мер.
Что ж, вернемся к ублюдку.
Перед вами Дуглас Мюррей.
Ирландец, тридцать четыре года, наемный убийца и, как я уже упоминал ранее, нелегальный продавец и инсайдер. И пока его напарник дожидается меня наверху, валяясь без сознания, наш милый Дуглас отказывается давать мне информацию.
Нехорошо, не правда ли?
Вероятно, этот ублюдок захлебнется кровью, собственным языком или пулей, а затем отправится прямиком под святую землю Великобритании.
Шучу.
Я ведь не какой-то серийный убийца.
Пока еще нет.
Вы удивляетесь, почему я до сих пор не передал его в Скотланд-Ярд? Потому что они никогда не смогут распутать паутину, которую сплела Виктория. Так что эта работа ложится на вашего верного слугу.
Я широко улыбаюсь, наслаждаясь ощущением того, что в моих руках находятся тысячи жизней, но ничто из этого не сравнится с увлекательным развлечением, у которого потрясающие глаза заблудившегося олененка.
Поэтому сперва я очищу Лондон от нескольких ублюдков, а затем перейду к более интригующему зрелищу – к моему ангелу.
Элеонор Смит, ты ведь уже соскучилась по мне?
Трудно представить, но сегодня мне со всеми своими потрясающими сторонами: слабостью интернального контроля, нестандартному отношению к этике и морали, жестокостью и беспощадностью – удается быть гребаным джентльменом.
Сегодня я хороший мальчик.
Вы заинтригованы?
Я не зависим от насилия. И хотя моя суть стремится к периодической анархии, нет никаких сомнений, что во всем хаосе должен быть расчет.
Элеонор никогда не входила в мои планы, но я подумал, что было бы забавно использовать ее, чтобы добраться до Смита, поэтому я нажал несколько кнопок, что вызвало ряд очевидных событий, в которых Эль вместе со своими родителями и братом-мудаком сидит напротив меня с реакцией, которая приводит меня в восторг.
Мой ангел в ужасе. Это видно по неестественно прямой осанке и слегка подрагивающим рукам.
Ее попытки скрыть свои эмоции выглядят так мило, что мой член моментально твердеет, и я улыбаюсь. Широко.
Мне нравится наблюдать, как гордые светло-голубые глаза пытаются избегать моего взгляда. Эль вежливо отвечает на вопрос общительной миссис Кинг, а затем делает глубокий вдох, в очередной раз кусая свою губу.
Розовую, пухлую, манящую. Ее губы быстро станут красными, когда я буду вбиваться в ее маленькую глотку на полную.
Ох, черт.
Иисус, мать его, Христос, меня даже не волнует тот факт, что справа от меня сидит моя мать и розоволосая Барби Вивьен Кинг.
Так уж вышло, что я лишен чувства стыда. И знаете, что?
Меня невероятно возбуждает эта милая мышка с ангельским голосом. И не просто возбуждает, а интригует, что весьма печально для ее жизни.
Потому что я не остановлюсь, пока не получу то, что я хочу.
Весь спектр моих чувств сосредотачивается на одном конкретном существе, облаченном в элегантное черное