архитектор, чёрт возьми, по его проектам небоскрёбы создаются, а не всякие там каменные цветы и шкатулочки!
Однако стукнуть кулаком по столу или ещё как иначе выразить свой протест Даниилу Петровичу мешали воспитание и вполне определённые меркантильные соображения. И когда чиновник из мэрии в очередной раз ввернул это своё: «Настоящий Данила-мастер, господа!», Даниил Петрович только скрипнул зубами и натужно улыбнулся.
– Возведённая по проекту господина Калягина галерея искусств станет подлинным центром культурной жизни нашего города! – продолжал вещать чиновник, заученно улыбаясь в камеры. – Теперь не стыдно приглашать мировых звёзд в наши скромные пенаты, не правда ли, леди и джентльмены?
К Даниилу Петровичу оборачивались, улыбались, подходили чокнуться бокалами с шампанским. Он вежливо кивал в ответ, с готовностью подставлял фужер и мечтал только об одном – сбежать отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Но нельзя, нельзя, надо терпеть, надо наступать себе на горло, потому что вот эти люди, раньше виденные только на экране телевизора или в интернете – они могут дать денег на новую задумку Калягина. У них есть эти деньги, очень много денег, им самим столько всё равно не потратить, даже если б жили лет по пятьсот. А у Даниила Петровича есть мечта, которой позарез нужны миллионы и миллиарды, чтобы стать реальностью. И он даже великодушно навесит на построенные здания именные таблички – чтобы толстосумы увидели свои ФИО на домах и надулись от гордости. Пускай себе. Даниил Петрович согласен на то, чтобы его собственное имя забылось в ту же секунду, как его мечта обретёт прочные бетонные фундаменты и несокрушимые стены, облицованные гранитом. Вот поэтому только одно сейчас важно: не сорваться, не нагрубить, очаровать и увлечь за собой. Пусть дадут ему денег. Много денег. И хрен с ним, пусть будет Данила-мастер, если уж больше ни на что не хватает убогой фантазии!
– Сказочно, у вас тут просто сказочно, господин Калугин! – от таких женщин Даниил Петрович всегда старался держаться подальше: ну не понимал он страсти некоторых представительниц слабого пола обвешиваться побрякушками с головы до ног и раскрашивать лица, уподобляясь индейцам на тропе войны. Судя по нестерпимому блеску камешков, это настоящие бриллианты. Но когда их так много… – А вы берётесь за частные заказы? Я хочу построить виллу на берегу озера! Можно две виллы! Да, две! Мне с Фёдором и нашей дочери – она скоро выходит замуж. Это будет просто сказочный подарок, просто сказочный! Ну как, возьмётесь? Фёдор, дай господину Калинину свою визитку, он тебе позвонит, и мы договоримся! Фёдор, ну?
Представитель мэрии продолжал ещё что-то пафосно провозглашать с невысокого подиума. «Солёная Мель… перспективы развития… неуклонный рост влияния…». «Нью-Васюки, – подумал Даниил Петрович, с трудом удерживая на лице приветливую улыбку, – прямые авиарейсы из Мадрида, Парижа и Токио. А аэродром построим на пустыре за стекольным заводом – на зависть Домодедово. Прожектёры…».
Он не хочет превращать родной город в карикатурный слепок с мегаполисов. Даниилу Петровичу