чтобы он мог ехать верхом и распускать свои юбки, садясь на коня, и они свисали с каждой стороны. Он собирался заняться розыском Грааля, и это был как раз подходящий наряд для такого занятия. Я бы многое отдал за это железное пальто, но теперь было уже слишком поздно валять дурака. Солнце только что взошло, король и придворные собрались, чтобы проводить меня и пожелать удачи, так что медлить было бы не по этикету. Вы сами не сядете на лошадь, нет, если бы вы попробовали это сделать, то были бы разочарованы. Они выносят тебя, точно так же, как несут в аптеку человека, пострадавшего от солнечного удара, и одевают тебя, и помогают привести себя в порядок, и вставляют твои ноги в стремена; и все это время ты чувствуешь себя таким чужим, стеснённым и похожим на кого-то другого – на кого-то, кто был внезапно женился, или его ударило молнией, или что-то в этом роде, или на чучело огородное, которое ещё не совсем пришло в себя после налёта ворон, и как бы оцепенел, и просто не может сориентироватьсяво времени и пространстве. Затем они прислонили к коню мачту, которую называли копьём, потом вставили его в гнездо у моей левой ноги, и я ухватился за него рукой; наконец, они повесили мне на шею щит, и я был полностью готов поднять якорь и выйти в море. Все были так добры ко мне, как только могли, а подружка невесты сама подарила мне серебряный подстаканник. Теперь мне больше ничего не оставалось, как только попросить эту девицу забраться позади меня на заднее сиденье, что она и сделала, обхватив меня одной рукой, чтобы не упасть. И вот мы тронулись в путь, и все бурно прощались с нами и махали носовыми платочками, кепками, сёдлами или шлемами. И все, кого мы встречали, спускаясь с холма и дефилируя через деревню, относились к нам с неистовым уважением, за исключением нескольких оборванных мальчишек на окраине какого-то нищенского посёлка.
Они кричали вслед:
«О, какой хмырь! Ты куда чешешь, пугало ряженое?»
И швыряли в нас комьями земли и кирпичами. По моему опыту, я знаю, что говорю, мальчики одинаковы в любом возрасте. Они ничего не уважают, им ни до чего и ни до кого нет дела. Они говорят: «Поднимай задницу, лысый чёрт!» пророку, бредущему своим богоизбранным путём праведности и смирения во мраке седой древности, среди сикамор, крестов и гробов, они дерзят мне в священном мраке средневековья, и я видел, что они вели себя точно так же при администрации Бьюкенена – это я помню, потому что был там и в поте лица помогал им выделываться и хамить. Тот пророк наверняка позвал своих медведей на подмогу, и они разделались с этими малолетними наглецами и разбойниками, я тоже хотел спуститься и договориться со своими подонками, не прибегая к помощи медведей, но у меня ничего не вышло, потому что я ни за что на свете не смог бы снова вскарабкаться на кобылу. Ненавижу страну без подъёмных кранов!
Глава XII. МЕДЛЕННАЯ ПЫТКА
Мы сразу же оказались за городом. В этих